В США рассекречено завещание свидетеля

Краткая история “инцидента в Розвелле”.

Его засекреченность связана с совпадением “налета НЛО” в штате Нью-Мексико на полигон по испытанию атомного и ракетного оружия. Испытания начались 14 июня 1947 года и продолжались месяц. Так что в конце июня пролеты НЛО фиксировались службой наблюдения в штате Нью-Мексико ежедневно!

В этом штате 2 июля 1947 года службой наблюдения военного аэродрома г. Розвелл между 21.45 и 21.50, в частности, был зарегистрирован “большой светящийся объект”, летевший со скоростью 320-960 км/ч на северо-запад и напоминавший “два наложенные друг на друга блюдца”.

На следующий день местный фермер-ранчеро Вильям Бразел вместе с сыном объезжал свое ранчо и увидел “кучу обломков из металлической фольги” и саму “тарелку”. Ранчо на­ходилось в 112 км от Розвелла и как раз по расчетной траектории пути аппарата.

Бразел известил о находке шерифа, а тот – военных. Поднятая по тревоге команда розвеллского военного аэродрома прибыла к месту обнаружения НЛО. Вскоре сюда приехала исследовательская группа из 509 отделения разведки ВВС США.

Ее специалисты кропотливо осмотрели металлический обгоревший диск, оплавленную кабину с гуманоидами, пристёгнутыми ремнями к своим креслам перед панелью управления с “тонкими маленькими рычажками”.

На панели управления и на полу лежали покрытые символами “пластичные листы”. На диске не было ни пропеллера, ни мотора, а один иллюминатор был разбит.

Экипаж диска и его обломки (на некоторых, как на стенах и панели управления аппаратом, сохранились розовые и пурпурные символы) были сначала переплавлены на военный аэ­родром Розвелла под усиленной охраной, а затем на грузовом самолете на военно-воздушную базу Райт-Филд в Дайтоне, штат Охайо.

Находку поместили в ангар № 29, запретив к нему приближаться всему гражданскому персоналу. А с людей из наземных бригад ВВС, видевших содержимое грузовых отсеков само­лета, была взята “подписка о неразглашении”.

О ЧП было доложено президенту США Трумену и тот, по рекомендации доктора Ванабера Буша (имевшего отношение к Манхэттенскому проекту) по созданию атомного оружия и министра ВВС Джеймса Форрестола 24 сен­тября 1947 года утвердил создание сверхсекретной группы ученых из 12 человек “по изучению потерпевшего аварию НЛО”.

Режим секретности: “меньше знаешь – лучше спишь”.

Однако, весть об НЛО уже попала в прессу. Последовало официальное разъяснение правительства США: “груда металла”, найденная близ Ровелла, относится к разбившемуся во время грозы от ударов молний нового военно­го метеошара, чье фольговое покрытие зафиксировали радары.

Вильям Базел, обнаруживший “воздушный баллон”, был “для допроса” заключен в одиночной камере на неделю, а затем выпущен безо всяких объяснений и извинений. Когда одна радиостанция в Альбукерке решила взять у него интервью в прямом эфире, представители ВВС пригрозили лишить лицензии на радиовещание “любопытных ди-джеев”, и передача не состоялась.

Несмотря на такую завесу секретности, “розвеллский инцидент” давно уже стал “притчей во языцах”. Только с 1980 по 1995 год два американских уфолога, Стэндон Фридман и Вильям Мур, проинтервьюировали более 160 человек, причастных к находке в Нью-Мексико. Включая и летный экипаж, перевозивший обломки НЛО и сам диск.

Особую достоверность внушают слова офицера разведки майора Джесса Марчела, отвечавшего за операцию “первичного прикрытия инцидента” – версию о метеошаре. Марчел заявил, что материал летательного аппарата “не имел ничего общего с земным”. Например, один клочок металлической фольги был настолько прочным, что даже 7-килограммовый молот не оставлял на нем следов, не взирая на явную легкость металла.

Большой резонанс США по этому поводу вызвало предсмертное заявление в июле 1986 года профессора Роберта Саурбахера, физика, занимавшего один из высших постов в министерстве обороны США в 1950-х гг. Он видел “розвеллскую тарелку” собственными глазами:

“Корпус аппарата был чрезвычайно лёгок и сделан из сверхпрочного вещества, а панель управления и прочие системы изготовлены из тонкого, похожего на фольгу, материала.

Лабораторные исследования обнаружили, что эти материалы способны выдержать сверхперегрузки, возникающие от ускорения и торможения при космических перелетах”.

Знание о существовании подобных aппаратов, по словам Саурбахера, остаётся привилегией узкой группы военно-политической элиты США. “Правительство США проявляло к этой теме интерес даже сильнее, чем к водородной бомбе”.

“Откровения” Николауса фон Паппена.

Все утверждения профессора Саурбахера были высмеяны правительственными пресс-агентствами. Хотя зачем человеку, достигшему вершин в своей карьере, становиться посмешищем и портить свою ре­путацию такими “откровениями”?

Тем не менее, точно так же поступил и Николаус фон Паппен, эмигрировавший тайно в США в 1942 году из оккупированной нацистами Риги.

В 1947 году он работал в фотоцентре разведбюро ВМФ США, и его привлекли на фотографирование “НЛО из Нью-Мексико” как ведущего специалиста по трансфокации – фотогра­фированию предметов с целью выявления не только их структуры, но и химико-физических свойств (!).

Вот как сам автор письма-завещания говорит об этом:

“… в июле 1947 года мои шефы из разведки ВМФ прямо сказали мне об управляемом ра­зумными существами внеземном летательном аппарате, пострадавшем от разрядов молний. И о том, что моя задача во всех режимах про­вести детальные фотосъемки всего, что я увижу и сочту нужным сфотографировать по собственной инициативе…

На плато (Сан-Огастин) меня и офи­церов сопровождения перевозил автомобильфотолаборатория, оборудованный всем необ­ходимым. В пути мы гадали, что увидим. И увидели, еще не добравшись до места.

Прямо перед нами из серого грозового обла­ка “выпала” внушительных размеров “кастрюля” с пальцевидными отростками красного, оранжевого, синего цветов по окружности. Она висела неподвижно, пока гораздо выше ее не появилась пятерка самолетов-истребителей.

Незаметным для наших глаз движением “кастрюля” заняла положение выше самолетов. А когда те попытались взять ее в клещи, мгновенно снизилась почти до земли. И самолеты улетели на юг. А “кастрюля” начала демонстративно всасывать в себя лежащие на земле предметы.

Я сказал, и офицеры со мной согласились, что “кастрюля” – это эвакуатор собственности внеземлян. И по прибытии на место нам мало что светит.

Но я ошибся. На плато инопланетяне оставили, вернее, подбросили нам то, что для них самих не представляло ценности. С нами поделились остаточным интеллектуальным продуктом, для нас полезным, для них – безнадежно устаревшим.

Почему я так думаю? Потому что внеземной аппарат, как рыба в воде, плавающий в ужасающих безднах космоса, в силу своего совершенства, никак не мог попасть в аварийную ситуацию из-за поражения атмосферным электричеством, от которого даже мы надежно защищены примитивными громоотводами Франклина…”

Фон Паппен фотографировал “тарелку” сначала “в полевых условиях”, а затем на двух базах ВВС и ВМФ:

“Диск лежал плашмя на почерневшем от высоких температур грунте. На корпусе был плотный налет, не отличимый от ржавчины. Я сделал около 600 снимков с разных точек, в том числе с площадки гидравлического подъемника.

Внутри, в кабине поперечником 3,6-4,2 м, и по внутренней структуре, похожей на скорлупу грецкого ореха, я фотографировал каждый сантиметр, каждый рычаг, каждую кнопку. Стоило случайно к чему-нибудь прикоснуться, как перед глазами вспыхивала “подвешенная” в воздухе разноцветная символика-схема.

Что касается пилотов, серая шероховатая одежда которых казалась единой с их шероховатой серой кожей, тонкими четырехпалыми руками, широко раскрытыми глазами без зрачков, мне представляется, что они не бы­ли мертвыми гуманоидами. Они были роботами, машинами, обездвиженными от того, что в них всего лишь не подавалась энергия. Ког­да в воздухе повисали разноцветные символы, в глазах их появлялся осмысленный блеск”.

Фон Паппен сфотографировал и двигательную установку НЛО – размером с крупное яблоко с пристыкованными к нему снизу, сверху и с боков “спичечными коробками из серебристого металла”. Двигатель излучал радиацию более 250 рентген, что вызывало частичный паралич, от которого избавиться не всем уда­валось. Вероятно, радиация повлияла и на фон Паппена, умершего от рака.

Фот Паппен написал: “По происшествии многих лет у меня нет причин сомневаться, что в Розвелле сыграли шоу с технологическими декорациями и квазигероями.

Ведь ВВВ/США до сих пор утверждает, что в Нью-Мексико потерпел крушение “воздушный баллон” с “двумя манекенами”.