ПРЕДИСЛОВИЕ

Об этом случае я узнал в 1977 году, когда находился в Европе. Собственно говоря, контакт С. Денэрде с иарганцами начался 10 лет назад, в июле 1967 года, но тщательно сохранялся два года в тайне, хотя события продолжали развиваться. Денэрде подготовил литературное изложение своего контакта и передал его для публикации, однако издатель решил, что публика не поверит описанному и сочтет повествование научно-фантастическим. Именно под этим соусом книга и была издана. Она имела успех, выдержала 11 изданий и на датском языке вышла общим тиражом в 40 тысяч экземпляров. Истина есть истина, независимо от ее упаковки.

Все изложенное в ней абсолютно подлинно, реально и представляет собой историю контакта с Землей со стороны планеты, называемой ее обитателями Иарга. Эти инопланетяне рассказывают, что их солнце находится от нас на расстоянии 10 световых лет (по нашему, земному исчислению) и что в течение определенного времени они за нами наблюдают.

Мы всесторонне изучали эту историю в течение последних четырех лет и пришли к выводу, что все описанное в книге соответствует истине. Автор ее – не только высокообразованный инженер и крупный специалист, но и архитектор, живописец, – то есть редкое сочетание, хорошо отвечающее требованиям контакта, если предположить, что пришельцы хотели бы, чтобы их информация была верно понята и представлена людям с максимально возможной степенью точности.

Автор книги является известным во многих странах Европы предпринимателем, чье подлинное имя немедленно могло бы быть узнано. В его собственности находятся несколько межнациональных компаний. И чтобы обеспечить покой его частной жизни, мы называем его здесь псевдонимом, данным ему самими неземлянами – “Стеф ван ден Эрде” – “Стеф Земной”, “Землянин Стеф”, откуда и образовался псевдоним.

Впервые увидев автора, я был несколько ошеломлен, так как внешне он представляет собой человека почти двухметрового (195 см) роста, весом примерно 100 кг. Одевается он консервативно, обычно в дорогой деловой костюм; в обращении очень любезен, манеры мягкие и вдумчивые; немногословен. Он говорит то, что думает и, что думает – то и говорит. В беседах не стремится к уточнениям и о себе говорит мало. На вопросы отвечает прямо и точно, глядя собеседнику прямо в глаза. Никто из тех, с кем мы беседовали, не отозвался о нем ни в малейшей степени как о сочинителе каких-нибудь пустых баек, – наоборот; скорее отзывались о нем, как о примере истинности и правдивости.

Живет он с семьей в одном из фешенебельных пригородов Гааги. Дом его, расположенный на красиво засаженной деревьями улице, можно оценить в 200-300 тысяч долларов; окнами он выходит в парк, расположенный на противоположной стороне улицы. Вокруг здания все сияет чистотой.

Он отнюдь не фанатик НЛО и не собирает по этой теме никаких книг или журналов. О происшедшем с ним он никогда не рассказывал ни публично, ни в самом узком кругу. Он не пишет об этом статей и не дает никаких интервью. До своего контакта он не верил в НЛО и не давал себе труда оценивать это явление. И даже сейчас он по прежнему не верит в НЛО, как таковые. Однако случившееся с ним действительно произошло и было подтверждено проверкой.

Точная дата и точное время первого контакта, собственно говоря, нам известны, так же, как и другие доказательства. Были другие свидетели и были материальные предметы. Но так как мы сдерживаем данное нами иарганцам торжественное обещание никогда не доказывать реальность описанного, то ничего больше мы не сообщаем.

Контакты продолжались и в последовавшие несколько месяцев и даже лет ему было передано множество разной информации. Иарганцы сравнивали свою и нашу философию и общество, рассказывали о технике и технологиях, о месте человека в великой Вселенной и о том, что уготовано человечеству в будущем.

Со временем передача сообщений иарганцами стала носить как бы механический характер – из расположенного на борту НЛО прибора непосредственного в мозг автора, то есть что-то вроде того, как это было при посещении им инокорабля в Западном море, разве что в нынешнем случае изображения транслировались прямо в мозг, а не показывались автору на экране.

Вместе с тем автор не знает (и прочтя здесь впервые, удивится) о том, что работающие в НАТО специалисты по системам связи принимают какие-то странные радиосигналы как раз в районе сверхсекретных баз НАТО в Нидерландах, и что их чрезвычайно интересует происхождение и цель этих сигналов. Идут они в необычной полосе частот и в целом выглядят довольно странно. Принимаются они только в небольшой области в Гааге, где установлено высокочувствительное оборудование.

НАТОвская разведка, сочтя эти радиосигналы попыткой выведения из строя противовоздушной обороны, выделила тысячи долларов на применение специального оборудования с целью выяснить, что все это значит.

Было установлено, что странные сигналы начинаются примерно в 16 часов и продолжаются около часа по несколько дней еженедельно. Из моих бесед с автором я выяснил, что и его контакты также шли несколько дней еженедельно и приблизительно в одни и те же часы. Обычно он приходил с работы домой около 3-х часов, прочитывал почту и немного отдыхал. Контактные сообщения нередко начинались примерно в 4 часа дня и продолжались, по его словам, около часа. И такое странное совпадение приобретает решающее значение, если я вам скажу, что поиск самого сильного сигнала указал на область радиусом в несколько жилых кварталов от дома автора, где он получал свою информацию!

Я не знаю, обнаружен источник этих радиосигналов или еще нет, и не знаю, была ли в это время какая-нибудь другая передача. Но во всяком случае я уверен, что я бы об этом и не знал, так как разведывательная информация идет обычно только в одном направлении.

Иарганцы сказали автору, что они в контакте с четырьмя другими землянами, из которых каждый получает примерно такую же информацию, и что когда один из землян передаст материалы в печать, остальные четверо захотят с ним увидеться. Мы не знаем, кто эти четверо, не знаем, где они живут, и – подобно вам – ждем, что они себя обнаружат. Тогда и Денэрде сможет раскрыть свое полное имя.

Будем же ждать.

Уэнделл К. Стивенс, подполковник ВВС США в отставке

---

Глава 1

ВСТРЕЧА

Иарга…

Теперь я могу об этом рассказать; чудесная зеленая сумеречная планета с розовым пасмурным небом не выдумана – однако погодите… Вначале нужно разобраться в массе сведений, полученных мною за время моего удивительного путешествия и изложить их логически и последовательно.

Мне нужно сделать также это и для себя самого. Всякий связный пересказ моих беспорядочных воспоминаний, возможно, поможет мне вернуть мое прежнее “я”.

Мне трудно вспомнить того человека, каким я привык себя представлять. Вспомнить, как было в тот чудный летний вечер на борту моей яхты, подобно белому лебедю скользившей по тихой воде Западного моря.

– Эй, папа, а ты знаешь, что компас разбился?

Я не обратил на это внимание; скорее всего, это еще одна из детских шуток моего сына. Я сидел на палубе, вытянувшись в кресле, не спеша потягивал кофе и смотрел на маячивший вдалеке Сховен-Дюйвеланд – остров, к которому мы собирались причалить до темноты.

На этой маленькой полоске суши на горизонте я видел маяк, отмечающий вход в гавань Бюргслуйс.

– Ну правда, папа, разбился! Посмотри сам! – не унимался мой сын. Нехотя я заставил себя подняться и подойти туда, где моя жена, сын и маленькие дочери стояли, глядя на компас так, как будто видели его первый раз в жизни.

С ним явно было что-то не в порядке. Картушка болталась под Бог знает каким-то углом, но что хуже всего, стрелка “север” указывала в направлении Ново-Зееландского моста, то есть на восток!

Я укоризненно взглянул на виновника этого открытия. Несомненно, что сынок решил подшутить над папочкой и подсунул под компас магнит.

К своему неудовольствию я обнаружил, что дело, однако, не в этом и начал смотреть как следует.

Моя жена Мириам тем временем мыла посуду и готовила детей ко сну.

Ко времени, когда я решил возвращаться в Бюргслуйс не парусом, а на моторе, уже совсем стемнело, и то, что я так и не смог отыскать поломку, сильно меня раздосадовало.

Мириам была права, когда говорила, что я не должен был давать компасу портиться в такой прекрасный день; и я не мог успокоиться, не разобравшись, в чем тут дело. Ну да ладно, сделаю это в гавани.

Я дал яхте полный ход через сумерки Западного моря, Вот и бакен.

Машинально я прочел его номер и круто повернул в направлении порта. В отдалении виднелся следующий бакен, отмечавший фарватер в Бюргслуйс.

Еще шесть миль и мы дома.

Но события пошли не так, как я планировал. Случилось невероятное. Внезапно из темноты прямо мне в глаза ударил резкий бело-голубой луч прожектора, прямо по курсу перед носом яхты, и одновременно я услышал пронзительный воющий звук, даже заглушавший шум мотора. Сердце мое забилось. Все случилось так неожиданно, что только через несколько секунд я смог начать действовать.

Полный назад! А, черт, слишком поздно! Со страшным грохотом яхта врезалась во что-то твердое – во что? Что, черт побери, может торчать по центру фарватера совершенно без всяких огней?

Трясущимися руками я заглушил двигатель и во внезапной тишине увидел испуганное лицо Мириам, выглядывавшей из двери рубки.

– Кто там? – заорал я над темной водой.

В ответ раздался проблеск света, но все по прежнему было тихо.

Мириам вышла на палубу, позади нее стояли дети, все с расширенными от страха глазами.

– Посмотри… Там… Что-то плоское на воде…

Действительно: “это” было похоже на днище перевернувшегося корабля или на большой понтон, но ведь мы были не менее чем в десятке метров от “него” и как же могли столкнуться?

– Есть там кто? – крикнул я снова.

И снова вспыхнул луч прожектора. Он скользил над водой, отбрасывая золотой отблеск на борт нашей яхты. Я затаил дыхание. В набегавшей волне к нам, лицом вниз, плыло тело – по-видимому, мертвого человека.

Все последующее совершалось с едва осознаваемой поспешностью. В мозгу была одна мысль: успеть что-то сделать прежде, чем тело исчезнет в темноте. Инстинктивно я проделывал мысленно для тренировки на случай того, если кто-нибудь из экипажа окажется за бортом. Через несколько минут с линем в руке я бросился через борт.

Но что это? Я стоял на ногах на чем-то твердом, на глубине не более одного метра, а колени и лодыжки ныли от удара при прыжке. Вдобавок ко всему я увидел, как в темноту отплывает трос от привязанной к яхте спасательной шлюпки. Я успел схватить его и, со шлюпкой позади меня, схватил плывущее мимо тело. Оно было неподвижно.

Но как же втянуть такой вес в шлюпку? Ага, сначала обвязать его линем, влезть в шлюпку самому и голову его поднять над водой: вот так.

Тотчас же где-то в глубине моего мозга зазвучал сигнал тревоги.

Кто такой этот человек? На нем было что-то наподобие металлического костюма, а на голове круглый резиновый шлем, отражавший голубой свет так сильно, что я не мог заглянуть ему в лицо.

Я подумал было о космонавтах, но что им делать тут, в Западном море? Я запустил двигатель шлюпки и начал медленно двигаться к яхте. Но что же мне делать с этим загадочным грузом? Зачем я во все это ввязался? Мои колебания возрастали с каждой минутой.

Вспышка голубого света как бы показала мне, что я должен продолжать акцию спасения; как будто кто-то направлял меня и следил за этой акцией с самого начала – но зачем? В сильнейших сомнениях я, наконец, приблизился к яхте, привязал шлюпку и выключил ее двигатель. В тишине послышались голоса Мириам и моей старшей дочери. Там, слава Богу, было все в порядке. И тут мое успокаивающееся мышление получило удар поддых.

Внезапно над поверхностью воды вспыхнуло как бы море света. Раздавшийся звук заставил меня взглянуть на воду и я увидел что-то темное, быстро плывущее в моем направлении.

Это была точная копия тела, которое я только что выловил, в такой же металлического вида одежде и с прозрачным шаром вокруг головы. Я инстинктивно схватил в руку багор, чтобы, быть может, защитить себя. Пловец вытянул руку в дружеском жесте и повернулся ко мне лицом. Я отпрянул назад так, как если бы меня укусила змея; дыхание мое пресеклось. Это было как в страшном сне. Ужасное, непередаваемое ощущение пронзило меня всего. Существо напротив меня не было человеком!

Звероподобное лицо, с большими квадратными зрачками, взгляд гипнотизирующий и уверенный в себе; все это поразило меня как громом. Я стоял, молча глядя на существо инорасы, высшей по сравнению с нами.

Но чего же я все-таки испугался? Я не могу это объяснить. Если бы, например, это была горилла, тогда я успел бы быстро отпрыгнуть на яхту и защищаться от нее багром. И мне не понадобилось много времени, чтобы испугаться от сознания своей беспомощности и понимания превосходства возникшего передо мною существа. Страх перерос в панику, а паника велела мне убираться отсюда, пока не поздно!

Я помчал шлюпку к яхте так, как будто сам черт гнался за мной по пятам. Задыхаясь, я влез на борт и врубил двигатель. Полный назад! Поскорее отсюда прочь! Но – яхта не сдвинулась ни на дюйм. Взглянув в направлении носа, я увидел, как это незнакомое существо втаскивает шлюпку на темную платформу, берет первый “труп” на руки и удаляется походкой робота – автомата. Внезапно стало темно и все пропало. В замешательстве, я заглушил двигатель яхты.

Ситуация на яхте была на удивление мирной, ибо ее население понятия не имело о происшедших событиях. Все были довольны папой спасателем. Старшая дочь рассуждала о том, что мы, наверное, столкнулись с подводной лодкой, что не выглядело столь уж невероятным, если учесть, что мы были близко от района учений. Одна только Мириам чувствовала, что тут что-то не так. Она смотрела на меня так, как будто бы я был иностранец, и ее беспокойство росло с каждой минутой. Таким она меня еще никогда не видела. Она налила мне виски и под предлогом, что ей с папой нужно поговорить, отослала детей спать. Алкоголь несколько успокоил меня, но возникла другая проблема: Мириам не очень-то мне поверила!

– Ты слишком устал от этой поездки, Стеф. В Западном море нет никаких марсиан.

Она продолжала говорить, возможно, желая подбодрить нас обоих. Я не мог больше оставаться в каюте: надо было посмотреть, что происходит снаружи. С фонарем-мигалкой в одной руке и с багром во второй я стоял на палубе и смотрел, как луч света играет на выступавшей из воды платформе.

Темно серого цвета, зловеще выглядевшая, она находилась под самой поверхностью волн. Поперечный ее размер был равен примерно длине яхты, то есть около 15 метров. Она покоилась на уступе, отражавшем свет так сильно, что он казался стеклянным. В ее середине стояла колонна, слегка изогнутая, примерно в метр восемьдесят толщиной и в 2,5 метра высотой. Меня удивила общая величина объекта. И я понял, что это такое лежало под водой. Не свалившись в воду с его края, я мог бы пройти по нему расстояние, равное по длине примерно плавательному бассейну. Неужели это летающая тарелка, о которой так много говорят? Они действительно такие большие и действительно могут работать под водой?

Я выключил фонарь и начал методически тыкать багром по периметру яхты. Так: у носа примерно сантиметров шестьдесят, а у кормы метр двадцать. Странно, что каждый раз мне приходилось вытягивать багор с силой, как если бы кто-то его держал. И вдруг я понял, что было с компасом: магнетизм!

Мы столкнулись с огромным намагниченным чудовищем! Мы были его пленниками, в лапах странных существ, как будто не принадлежащих к нашей Земле.

Единственным спасением была пластмассовая шлюпка. В случае чего места в ней хватит всем. Она все еще находилась там на платформе и в мирной тишине совершенного одиночества у меня созрел смелый план. В конце концов, шлюпка всего лишь в каких-нибудь десяти метрах от меня. И в третий раз за этот вечер я спрыгнул в воду, поспешил к лодке и потащил ее за собой. Через полминуты я снова был на яхте.

Так-то вот! Я снова начал верить в себя. Но эта моя уверенность снова стала исчезать, когда я услышал шипящий, скребущий звук.

Я схватил фонарь и посветил на платформу. На ее краю медленно открывалось что-то вроде люка.

Из отверстия показались две фигуры, одетые в уже известные мне скафандры и тащившие за собой какие-то предметы, соединенные кабелями или проводами. Движения их были как в немых фильмах, быстрые и дерганые. Что это они делают? Они встали на платформу и, подняв руку к круглому шлему примерно на уровне лба, стали делать медленные качательные движения в моем направлении.

Я понял. Какое доверие. Это было приветствие – дружеское, уважительное приветствие. Быстрыми короткими шагами они подошли к краю платформы, снова подчеркнув свое уважение поклонами, и встали неподвижно в свете моего фонаря.

Странная и нелепо драматическая сцена: в Западном море земной человек встретил инопланетных существ. Но этот человек плохо подготовлен для такой встречи; он всего лишь терпящий бедствие матрос, и коленки его дрожат под насквозь промокшей одеждой.

Стоящие напротив меня фигуры были ростом примерно в 1,5 метра и с расстояния напоминали человека – голова, руки и ноги, все на своих местах; но ноги были короче наших, так, что руки свешивались до колен. Металлические костюмы были гладкими и без швов, только у плеч и локтей можно было видеть складки. Короткие массивные ноги заканчивались широкой ступней, которая также торчала назад (не понял, что имеется в виду), а передняя часть обуви была раздвоена посередине. На руках были надеты гибкие ребристые перчатки, отличающиеся от наших тем, что закрыт был не только большой, но и указательный палец. Это были мощные, похожие на когти, руки.

Особенно примечательным был широкий, золотистого цвета пояс вокруг их талии, отделанный орнаментом и инструментом, причем один из элементов последнего очень напоминал молоток с острой рабочей поверхностью. С правой стороны висело что-то вроде пистолета, а в середине живота нечто вроде барабана (цилиндра), обвитого сверкающей нитью. Остальная часть их экипировки выглядела для меня незнакомой.

В целом создавалось впечатление чрезвычайной физической мощи и не только из-за длинных массивных рук и широких плеч, но также и из-за быстрых движений. Круглые украшения вокруг их голов оказались непрозрачнее, чем я вначале думал. Когда на них упал свет моего фонаря, они стали похожи на блестящие шары с рождественской елки и только при боковом свете можно было видеть их головы. Наше молчаливое лицезрение друг друга было нарушено звуком громкого голоса:

– Вы понимаете по-английски?

Я буквально подпрыгнул от удивления и настолько поразился тому, что они говорят по-английски, что даже не понял, что они меня о чем-то спрашивают. Однако голос был совершенно лишен каких бы то ни было вопросительных интонаций и звучал скорее как утверждение.

– Понимаешь ли ты по-английски? – вторично пронеслось над водой.

– Да.

– Мы хотим поблагодарить тебя за спасение члена нашего экипажа.

– Да…Конечно. А кто вы такие?

– Мы из другой солнечной системы.

“Бог ты мой”, – подумал я. Положение было столь необычным, что я не нашелся, что сказать. Последовало небольшое молчание и я подумал об их странном произношении – по сути дела, вовсе не английском. Для моего уха это был скорее голландский, мой родной язык. И хотя я знаю его хорошо, но не смог бы повторить ни слова из того, что они говорили. Голос раздался снова и над утихшей темной водой снова продолжался невероятный разговор.

– Твоя яхта получила повреждение?

– Пожалуй, нет, не думаю.

– Ты не мог бы выключить фонарь?

– Да, конечно.

– Спасибо. Яхта принадлежит тебе?

– Да.

– На ней есть радиопередатчик?

– Нет.

– Мы бы хотели продемонстрировать тебе нашу благодарность за спасение члена нашего экипажа.

– Вы так и сделаете, если кое-что мне объясните. Сколько времени вы уже здесь находитесь?

– Какое-то время мы были вблизи Земли.

– А почему вы прячетесь? Почему не хотите вступить с нами в контакт?

– Потому что вы не знаете законов жизни высшей, по сравнению с вами, цивилизации.

– Не понял.

– Имеется пока что много такого, чего люди этой планеты не понимают.

Я поколебался. Интересно, много ли они о нас знают?

– Иными словами, вы хорошо нас знаете?

– Мы изучали вас некоторое время.

– И я полагаю, что у вас сложилось о нас невысокое мнение.

– Вы довольно проницательны.

– И вы, конечно, умнее нас?

– Нет. Просто более развиты.

– Тогда я не понимаю, почему вы с нами не сконтактировались. Ведь вы могли бы нам помочь.

– Это было бы нарушением законов природы.

Я пожал плечами. Несмотря на необычность положения, я начал несколько осваиваться. Ведь это была немыслимо важная встреча, и я начал думать, как бы мне получить от пришельцев побольше информации. Я мог бы узнать такое, о чем на протяжении многих столетий человек мог лишь только догадываться, и я бы мог узнать об этих их кораблях!

– Мы хотели бы дать тебе что-нибудь в знак нашей благодарности.

Если мы дадим тебе предмет, которым ты сможешь доказать наше существование, то он также будет стоить и много денег. Мы надеемся, что ты примешь этот подарок. Он стерилизован.

– А что он собой представляет?

– Это слиток инертного металла, во много раз более прочного, чем ваша лучшая сталь, и при этом вдвое более легкий. Он имеет сверхпроводящее строение, столь точное, что электрический ток может течь по нему только в том случае, если положительный полюс поместить в точности напротив отрицательного, в одну линию со структурой металла. И если один из этих электродов сместить хотя бы на одну тысячную дюйма, то ток идти перестанет. При такой структуре и при надлежащем размещении электродов можно, например, создать вихревой ток, а результат будет таким, что когда (если) постоянный ток возможен только при двух проводниках, супермагнит создается с ничтожно малым потреблением тока. Кроме того, у этого металла точка плавления намного выше, чем у любого известного на Земле металла. Этот металл мы используем для внешней оболочки наших кораблей. Вот он. Надеемся, что ты примешь от нас этот подарок.

Я был очень тронут.

– Это невероятно. Спасибо. Я не ждал никакого подарка, но я думаю, что вы хотите помочь нам и приму его с благодарностью.

– Мы тронуты твоим альтруизмом. Но мы должны сказать, что этим слитком металла представлена очень высокоразвитая технология, которая вряд ли будет полезна (вряд ли понадобится) тебе в твоих исследованиях. Но ты прав, полагая, что за этим кроется что-то еще. Мы хотим дать тебе доказательство того, что за вами наблюдают другие разумные расы, так хорошо вас знающие, что могут сообщаться с вами, – но воздерживаются от этого. Мы живем в почти отчаянной надежде на то, что есть люди, которые, получив такую информацию, окажутся способными понять причину нашего нерасположения (нежелания) контактов с землянами.

– И какова же эта причина?

– У вас нет ни ценностей, ни этики, присущих развитой цивилизации. Поэтому раса людей пока что не имеет шансов на космическое выживание. Она загораживает дорогу космическому единству.

Я пожал плечами. Я никогда не слышал ни о каком “космическом единстве”. Кроме того, они стали меня раздражать. Они показались мне несколько бесцеремонными.

– Вы трактуете нас, как несмышленышей…

– Нет. Взрослый не презирает ребенка за то, что тот еще не вырос.

– Но вы действительно нас за что-то презираете?

– Да.

– За что же?

– Любой китаец, индеец Америки или говорящий по-английски негр вполне сможет вам это объяснить.

Наша беседа шла не так, как бы мне этого хотелось. Я должен был думать о постороннем и в то же время стараться, чтобы этот контакт не нарушился. Я боялся, что они влезут обратно в свое блюдце и больше никогда я их не увижу.

– Кажется, я понимаю, о чем вы говорите. Разрешите задать вам еще пару вопросов. Ведь такое бывает только раз в жизни…

– Действительно. Другой возможности (шанса) у нынешнего поколения не будет.

– Я думаю, что ваши ответы на мои вопросы будут поважнее этого слитка металла.

– Умно сказано. Ответы на умно поставленные вопросы, действительно, более важны.

Я удивился, что они так быстро и легко согласились с моими желаниями; внезапно они показались мне более дружелюбными.

– В таком случае я хотел бы знать, как выглядит ваш корабль и, что еще более важно, на чем он работает.

– Ты разочаровываешь нас своим вопросом технологического характера. Самый опасный закон природы, управляющий развитием разумных людей, гласит: высокоразвитое технически сообщество избегает всякой дискриминации или саморазрушения. Дать технические сведения таким как вы – значит, серьезно нарушить космические законы. При помощи этих сведений вы можете увеличить разрыв между вашим интеллектуальным и – почти несуществующим – социальным развитием. Вы продолжаете забавляться вашими космическими игрушками в то время, когда половина жителей Земли пребывает в голоде и нищете. Единственные сведения, которые вам действительно нужны, относятся к области качества жизни.

Я был страшно разочарован. На глазах исчезала моя мечта познать дух захватывающего технического открытия.

– Боюсь, что весьма немногие заинтересуются такого рода сведениями.

– Мы тоже этого боимся.

– И когда же, по-вашему, наступит время, чтобы дать нам сведения о космических полетах?

– Космическая изоляция разумной расы может быть ликвидирована только по достижении ею некоего минимума культуры; мы называем его “общественной стабильностью”.

– Хм-м… А как же эта беседа?

– Вследствие твоих действий мы считаем себя вправе поделиться некоторой малой долей сведений, которые должны заставить нынешнее поколение задуматься.

– Что же вы называете общественно стабильной культурой?

– Мы могли бы тебе ответить, но сомневаемся, что ты это поймешь.

– Но я попробую. Ведь это важно.

– Осознай, что ты понимаешь, чего ты хочешь. Желаемый тобою ответ требует словесного и визуального объяснения в течение по меньшей мере двух дней. Кроме того, тебе придется выбрать между материальным – этим слитком металла – и нематериальном от нас подарком в виде соответствующих сведений. Совместно они исключены.

– Не понимаю, какое отношение имеет одно к другому.

– Имеется много такого, чего ты не понимаешь, но после нашего объяснения ты получишь ответ и на этот вопрос.

– И вы действительно намерены затратить два дня, чтобы что-то мне объяснить? – В моем тоне звучало удивление.

– Да. По меньшей мере два дня. Иначе это бессмысленно. Это минимум, чтобы дать тебе нужные сведения. В нашем распоряжении все время мира. Космические путешественники не спешат. Но мы должны предупредить тебя: мы сомневаемся, что полученные тобой сведения сделают тебя счастливее, поэтому осознай, что ты отдаешь себе отчет в том, что ты собираешься сделать.

Я снова пожал плечами. Мне было ясно, что пришельцы что-то темнят, но я не хотел упустить такую уникальную возможность.

– Ну, хорошо. И что же я должен делать?

– У нас есть небольшая, стерилизованная декомпрессионная камера, и только из нее ты сможешь слышать нас и видеть наш показ на экране. Пищу и питье нужно будет принести с яхты, которая постоит здесь. И снова мы должны предупредить тебя: после этого ты станешь мудрее, но не станешь счастливее.

– Мы сможем отплыть на яхте, когда захотим, не так ли?

– Конечно. Но если ты покинешь нас, то навсегда и с нашим благословлением. Все, что мы сейчас просим – это торжественное обещание твое и твоей жены, что, пока мы здесь, вы не вступите в контакт ни с кем другим и сделаете все, что в ваших силах, чтобы сохранить наше присутствие в тайне.

– Я должен переговорить обо всем этом с женой.

– Конечно.

Однако решение я уже принял. Я не буду утомлять вас ни возражениями Мириам, ни последней частью моего разговора с пришельцами, состоявшего преимущественно из множества инструкций о швартовке, освещении, сигнализации стуком и так далее. Мое посещение корабля должно было начаться завтра утром и нужно было подготовиться.

Обе фигуры повернулись кругом и вместе со соей аппаратурой исчезли так же быстро, как появились. Как какая-то сомнамбула, я медленно побрел на нос яхты и, как договорились, сбросил якорь с большим куском цепи вниз на поверхность прочного металла.

Вскоре после этого платформа с громким жужжащим звуком исчезла под поверхностью воды. Раздался глухой удар и яхта снова двинулась в родственной ей стихии.

Некоторое время спустя мой мозг испытал еще одно потрясение.

Мертвое молчание ночи было нарушено ужасным шумом – смесью жужжания с воющим звуком циркулярной пилы. Инокорабль действовал как подводная лодка. Нас потянули вперед по широкому пенному следу, освещенному снизу тусклым желто-зеленым светом. Звуки были неземные и устрашающие. Я стоял на носу и спрашивал себя, во что же такое я влез.

Глава 2

НА БОРТУ ИНОПЛАНЕТНОГО КОРАБЛЯ

– Господи боже!

В восклицании Мириам так рано утром слышалось удивление и отвращение. В ответ на мои повторные сигналы стуком огромная круглая платформа снова поднялась из воды и теперь, в полном свете дня, выглядела очень внушительно. Как и вчера вечером, конусовидная платформа лежала кромкой в уровень с поверхностью воды. В основном она была гладкая, как отполированный до блеска камень, серого цвета, с разбросанными по ней пятнами яркого белого цвета. По этой совершенно гладкой поверхности тем не менее бежали бесчисленные (обугленные) желобки, заканчивавшиеся маленькими конусовидными углублениями, как будто там что-то взорвалось. Почти все эти царапины и канавки шли в одном направлении, оставляя такое впечатление, что корабль обстреливался вражеским огнем или что кто-то работал. Во всяком случае, вид был внушительный и реакция Мириам была непоколебимой.

– Не ходи туда, Стеф. Все это настолько нам чуждо, что может бог знает что получиться.

Конечно, она была права. Было что-то не так с вхождением в эту тарелку, но даже оставшийся со вчерашнего вечера скрытый страх и свинцовая тяжесть в животе, вызванная видом этой запретной платформы, не смогли меня удержать.

Десять секунд спустя я уже сидел на краю платформы, суша ноги после перехода вброд. Я разулся, снял носки и, вооруженный бутербродами, термосом и блокнотом, начал искать вход, о котором они говорили.

Едва я успел сделать пару шагов, как вблизи края тарелки стала медленно открываться круглая, толщиной как в сейфах, дверь, и поток сжатого воздуха выдул набравшиеся в соединения воду и песок. Я подошел поближе и заглянул в открывшееся круглое отверстие диаметром около метра в кубовидном пространстве метров двух с половиной в поперечнике.

И снова услышал голос:

– Приветствуем тебя на борту корабля. Спускайся осторожнее, лестница опасна для тебя.

И действительно, “лестница” представляла собой не более чем шест с зигзагом расположенными на нем уступами для ног. На полпути вниз я остановился и помахал рукой моей Мириам, говоря: “Не беспокойся, в 5 часов я приду. Приняли хорошо и вообще тут вполне уютно”.

Оказавшись внизу, я осмотрелся. Невиданно сложное оборудование тянулось вдоль стен и потолков. Единственным сколько-нибудь знакомым были огромные катушки и цилиндры, обвитые кабелями и трубами всех мыслимых размеров. В полу была металлическая дверь, выглядевшая замечательно по-земному, с шарообразной ручкой посередине, об которую я чуть не споткнулся. В одном углу стояло что-то вроде стола с рядами тоже шарообразных ручек, а над ним панорамный экран примерно полутора метров в длину и около метра в высоту, светившийся мягким зеленым флюоресцирующим светом. Позади стола стоял выглядевший тут странно нормальный обычный стул с металлическим каркасом и кожаным сиденьем.

Голос пригласил меня садиться и объяснил, что это сиденье имеет неограниченные возможности установки, но что нужны необходимые инструкции, прежде чем я усядусь поудобнее.

– Да, спасибо, и что теперь?

– Начать лучше всего со введения. Ты не согласился бы ответить на ряд вопросов?

– Конечно, пожалуйста.

– Как нам называть тебя?

– Зовите меня Стеф.

– Хорошо. Язык, на котором мы с тобой говорим, не является твоим родным, хотя таковым и кажется. Это язык всего живого в этой Вселенной. Даже растения и животные его понимают. На этом языке говорили на Земле до вавилонского смешения языков. Ты слышишь не слова, но звуки, направленные прямо в твою эмоциональную структуру, в жизненное поле. Так что не старайся понимать слова, но слушай движения твоей души.

– Это что-то вроде передачи мыслей?

– Не совсем так, но сравнимо.

– Понятно.

– Сколько тебе лет?

– Сорок три.

– Здоровье хорошее?

– Да, вполне.

– Занимаешь в обществе высокое положение?

– Высокое? А что вы под этим понимаете? У меня свое дело с несколькими сотнями работающих.

– То есть ты в своем Западном блоке являешься представителем правящего класса?

– Я не совсем понимаю, что такое “Западный блок”?

– Давай будем спрашивать мы. Ты сторонник свободной экономики?

– Несомненно.

– Вот теперь твоя очередь. Не хочешь ли посмотреть на нас вблизи? Непроизвольно я напрягся и сердце забилось быстрее.

– Я боюсь, что это будет для меня потрясением.

– Это верно. Нет ничего интенсивнее визуальной конфронтации с другой разумной расой. Достаточно ли ты крепок, чтобы не впасть в панику?

– Теперь, когда я знаю, что мне нечего вас бояться, я думаю, что в панику не впаду.

– Конечно, тебе нечего нас бояться. Напротив, мы у тебя в долгу.

Взгляни в окно справа от экрана. Когда мы включим свет, ты увидишь наше навигационное помещение. Готов? Тогда мы начали.

Я заглянул в большое круглое помещение, примерно 14-ти метров в поперечнике и около трех метров высотой. Из своей декомпрессионной камеры я мог видеть значительную часть навигационной, со множеством инструментов в ней и пультов управления. Странно, что все это было смонтировано на полу, с проходами между ними и с разделяющими их металлическими решетками высотой до потолка. Все было темно-синего цвета, почти черное, вызывающее очень странный световой эффект. Преобладание сине-черной поверхности действовало как почти невидимый фон, на котором все белые или полированные шаровые рукоятки, рычаги и инструменты казались как бы рельефными и светящимися. Окружавшая все это вертикальная стенка конуса казалась как бы сделанной из стекла; этот очень гладко отполированный материал обладал высокой отражательной способностью и из-за этого отражения давал странный световой эффект. На множестве пультов горели самого различного цвета “лампочки”, разделенные пространствами темноты, на которых вспыхивали или быстро перемещались какие-то линии. Словом, технология достаточно почтенная.

Внезапно я осознал, что вокруг не чувствуется никакого признака жизни.

– Эй, кто-нибудь тут есть?

– Приготовься. Сейчас ты нас увидишь.

Вспыхнул свет и осветил пространство перед моим окном. Я отпрянул назад. Несмотря на, казалось бы, мысленную подготовленность, внезапно вернулся парализующий страх, по голове и по плечам поползли холодные мурашки.

По ту сторону окна, полукругом, как на конференции, сидело восемь странных человекоподобных существ. Выражения их лиц и контуры тела выражали первобытную животную мощь и в такой же степени надменность и высокомерие. И как вчера, я снова ощутил в себе внутреннюю неуверенность, как реакцию на явное их превосходство и совершенную уверенность в себе.

Я убежден, что и любой другой разумный человек почувствовал бы то же самое, и что такая реакция представляет собой часть нашей человеческой натуры. Было все то же чувство, что я оторван от привычного мира, что даже эти стальные стены не защитят меня от мысленного воздействия этой разумной “группы давления”, более развитой, чем мы, цивилизации, с ее фантастическим объемом знаний, принадлежащим странному, далекому миру. Их наполовину животные лица с быстрой сменой выражений на них подчеркивали разницу в наших местах происхождения в такой степени, что я убежден, что эти места пока что являются для нас табу и что они существовали с момента начала времен.

Если вы не умеете рисовать, то можете ли вы ожидать, что кто-то вместо вас нарисует то, что вам нужно, если он никогда этого не видел?

Можно ли сделать портрет по словам?

Мой друг Рудольф Дас, принявший на себя тяжкую задачу проиллюстрировать эту книгу, был доведен почти до отчаяния моими сомнительными поползновениями вызвать соответствующее сходство, долженствующее показать, что они во всех отношениях выше нас. В конце концов он убедил меня, что даже фотография не сможет как следует передать то, что я хочу. Так что выражение их лиц, к сожалению, должно быть предоставлено воображению читателя.

Глубочайшее впечатление произвел на меня гипнотический эффект их глаз с большими прямоугольными зрачками. Это были глаза мыслящего, философического и мирного существа, изучающего нас с любопытство-насмешливым дружелюбием. Размер их головы примерно равен нашему, только слегка глубже в направлении шеи; посередине черепа проходит костный гребешок, переходящий в глубокий желоб в центре лба, что создает впечатление разделенности черепа на две половины. На затылке гребешок оканчивается полукруглой мышечной формацией, проходящей вниз по шее к плечам, отчего сбоку шея выглядит намного массивнее нашей.

То же самое можно сказать и об их общей телесной конституции. По сравнению с нами они сбиты намного крепче. Их руки и плечи, хотя и пропорциональны нашим, более крупные и с более развитой мускулатурой, что, в сочетании с когтевидной кистью рук, оставляет впечатление мощи, в любую секунду могущую сравниться с железными тисками. Все это вместе, в сочетании с широкой грудью и короткими коренастыми ногами придавало им такой облик, как будто они не вполне отошли от стадии гориллы!

Их мышечная ткань тоже была не похожа на нашу и больше напоминала твердую резину, а тонкая кожа следовала рельефу мышц точнее, нежели наша. Верхняя часть головы и затылок покрыты короткими гладкими волосами, отсвечивающими, как шкура какого-нибудь гладкошерстного животного. Цвет волос у всех разный: ржаво-коричневый, золотистый и серебристо-серый встречались как вместе, так и отдельности. Безволосая кожа придавала им бледный стекловидный блеск.

По бокам лица кожа казалась несколько более серо-коричневой, чем в середине. Когда они поворачивали голову, то кожа как бы отражала свет и цвет окружающего. Эта игра цвета несколько раз привлекала мое внимание. Зубы их выглядели как две бесшовные белые полосы, сверху и снизу смыкавшиеся, наподобие ножниц. И зубы, и желтоватая белизна их глаз отражали этот странный свет таким образом, что лица их казались немного искусственными.

Такими же странными были и их движения. Они могли стоять или сидеть неподвижно в течение очень длительного времени и чаще, чем мы могли бы пытаться это сделать; но когда они что-нибудь делали, их движения были молниеносными и выражали огромную физическую силу.

Я бы сравнил их с вулканами. После периода затишья они могли взорваться волной энергии и темперамента, наподобие испанского мавра.

Одежда их представляла собой нечто вроде униформ темно-голубого цвета, с шелковой накидкой, рукавом 3/4 и глубоким шейным вырезом в виде буквы V. Под низ надевалась белая рубашка с довольно старомодным высоким воротничком, в основном, в задней части шеи. Талия перетягивалась широким, золотистого цвета поясом, украшенным чем-то напоминавшим скоплением атомов; такой же рисунок шел вдоль шейного выреза, обогащенный, однако, другими мотивами.

Я первый решил нарушить молчание.

– Извините, что мне пришлось так долго к вам привыкать.

– Наоборот, мы рады за вас. Вы прекрасно владеете собой. Вы это уже показали, спасая члена нашей команды, за что мы снова приносим вам благодарность.

– Пустяки. Когда я увидел ваше технику, то подумал, нужна ли вам моя помощь.

– Ценность любого альтруистического поступка не меняется от последующего вопроса о том, возможно ли было это сделать как-то иначе. Твоя помощь была столь быстрой и эффективной, что мы не смогли бы сделать это лучше. Именно из-за этой быстроты и эффективности мы и решили, что ты, возможно, тот человек, с которым мы могли бы общаться – впервые с представителем земного мира. Удостоверься, что ты понимаешь, чего потребует от тебя такая беседа. Ты будешь разговаривать с расой, далеко опередившей твою в развитии. Это означает не только гигантское техническое лидерство, но такое лидерство ума и внутренней культуры. Это последнее объяснить труднее всего, но все же мы попытаемся, если ты хочешь понять, что такое общественная стабильность.

Шаг за шагом мы ознакомим тебя с секретами высокоразвитой культуры и сделаем это путем использования голографического кино, которое перенесет тебя на нашу планету по имени Иарга. Мы покажем тебе, что по настоящему значит слово “цивилизация”. Тебе это будет интересно и будет иметь для тебя такое значение, какое ты пока не в состоянии оценить. Но главное, что ты не в состоянии оценить возникающую при этом опасность. Мы знаем о ней и защитим тебя. Для нас важнее всего уверенность, что свобода твоего мышления не подверглась посягательству. Свобода мышления – это основа гуманности и если бы мы нарушили ее, то, по законам нашей этики, совершили бы преступление. Поэтому мы передаем тебе только знания, но не убеждения.

Мы не хотим ни о чем спорить. Мы будем только отвечать на вопросы, если что-нибудь не будет тебе понятно, и будем молчать, если ты с нами не согласишься. Ступенька за ступенькой мы поможем тебе подняться по лестнице знания – сначала к пониманию общественной стабильности, потом в пониманию высшей культуры и, если пойдешь таким путем, – к туманным высотам космического единства.

Мы будем давать тебе только знание. Ты должен оставаться вправе распорядиться этим знанием по своему усмотрению. Если вследствие накопления знаний ты начнешь формировать определенные убеждения, делай это осторожнее. Удостоверься, что эти убеждения прочные, рожденные независимой творческой мыслью, и не принадлежат к числу мимолетных, могущих возникнуть под влиянием чувств, вызванных тем, что ты увидел. Такие псевдоубеждения парализуют личную свободу, делая человека негибким и догматичным.

Всякое знание представляет собой материальную часть бытия человека и подобно любой материальной вещи может быть механизировано или автоматизировано. У нас есть метод обучения, принимающий определенного вида излучение. Совершается это на немыслимой для тебя скорости. У тебя над головой мы поместим один из таких излучающих рефлекторов. Он делает произнесение слов в значительной степени ненужным. На экране прямо перед тобой мы будем показывать наши объяснения, а сопровождающие это слова будут иметь целью только привлечение твоего внимания к тому или иному явлению или моменту. Мы называем это фиксацией сосредоточения, но настоящим источником информации является излучение. Записывать ничего не надо: информация, даваемая излучением, откладывается в память навсегда.

Отнесись ко всему этому непредвзято. Все постороннее только помешает твоему сосредоточению. Не сердись, если мы скажем что-нибудь, что противоречит твоим установкам. Мы не хотим противопоставляться тебе. Если же подумаешь, что это так, то пойми, что такое кажущееся противопоставление есть исключительно результат нашего незнания всего множества запретов и предрассудков современного западного человека”.

Они включили излучатель и кино. Сначала я не понял, что происходит. Возникло ощущение холода некоторой легкости в голове, какое бывает, если выпить немного вина. Считаешь, что можешь мыслить ясно, но чувствуешь некоторую отделенность от окружающего.

Показываемое мне диковинное кино сопровождалось довольно детским комментарием. То и дело несколькими словами обращалось мое внимание на параметр называемого предмета – высоту, скорость, вид связи между двумя предметами и так далее. Бесконечный поток слов и коротких предложений создавали стройный ряд объяснений. Существо вопросов, подлинная информация доводилась до меня незаметно и все это было довольно таинственно. Знание о том, что эти существа при помощи своих механизмов могут вкладывать информацию прямо мне в мозг, усилило мое чувство отрешенности. Слишком большим было различие между нами. Я был беззащитен.

Насколько я мог понять, излучаемая информация представляет собой сочетание визуальных раздражителей и переноса мыслей, причем все это делается с огромной скоростью. Показываемое сменялось с такой быстротой, что вначале это вызвало у меня протест и лишь по прошествии некоторого времени мне стало ясно, чего от меня ожидают. Я должен был быть просто расслабленным зрителем, с интересом наблюдающим происходящее; все остальное было их делом.

Понятно, что такой тип информации не может быть передан письменно и поэтому я пытался изложить все в форме двусторонней беседы. Это создает впечатление, что я был партнером в некоей оживленной дискуссии, но это далеко не так. Мою функцию во время этой встречи можно сравнить с функцией магнитофона.

Реальность голографического изображения была столь удивительной, что невозможно дальше описывать это как некое кино. Пока я держал голову как надо, все это напоминало глядение в окно. Трехразмерный панорамный цветной экран давал такое ощущение подлинности происходящего, что после первых минут просмотра я заглянул за экран с целью убедиться, что позади ничего нет. Качество изображения можно было регулировать несколькими расположенными передо мной на панели ручками.

Мое первое взаимодействие с этим излучением выразилось в форме безинструктивного знания того, какую ручку нужно покрутить, чтобы поправить фокус или центровку кадра. Испытательная таблица – масса перепутанных вертикальных полос – исчезла, и мой взгляд направился в огромное черное отверстие, в середине которого висел ослепительный шар. Я невольно отшатнулся, изображение при этом ухудшилось, но я быстро взял себя в руки. Отверстие было очень глубоким: я смотрел в бесконечность космоса. На фоне отдающей в лиловое черноты, усеянной тысячами звезд, в неподвижности красоты висел розово-белый шар. Планета Иарга.

Изображение очень быстро двигалось. У меня было такое чувство, как будто я действительно нахожусь в космосе, и меня пронизало какое-то странное ощущение. Облачность над этой планетой, в противоположность земной, не имела разрывов, но были некие маленькие воронки, пропускавшие к ней солнечный свет. Когда свет солнца проникал вглубь облачного покрова, на нем появлялись розовые пятна. Но самым примечательным было два огромных, плоских концентрических круга, образовывавших вокруг планеты галло. Они напоминали кольца Сатурна, стою лишь разницей, что эти кольца состояли из маленького внутреннего и более широкого внешнего, и оба они отбрасывали на облака резкую полосу тени.

Я видел также большую луну, с такими же пятнами, как и у нас.

Иарга является планетой из системы другого солнца и расположена от нас на расстоянии несколько большем десяти светолет. Более подробно о местоположении планеты мне сказано не было. Ее диаметр и масса немного больше земных; сила тяжести также больше и атмосфера плотнее. Скорость осевого вращения меньше земной, поэтому продолжительность дня и ночи дольше, однако постоянство наклона колей некоторые дни превращает в ночи и наоборот из-за отражения кольцами солнечного света. Поэтому на Иарге нет столь привычной нам смены дня и ночи. Из-за плотности атмосферы и высокого атмосферного давления, а также из-за различия в составе атмосферы по сравнению с Землей, на Иарге нет яркого солнечного света и не видны луна или звезды.

Высокие слои атмосферы характеризуются постоянным наличием тумана, пропускающего сквозь себя солнечный свет. Голубой цвет проявляется лишь в оттенках, а зеленый – по сравнению с Землей – на Иарге более выражен, чем, возможно, и объясняется предпочтение ими в искусственном освещении именно синего цвета.

Землю иарганцы описывают как ослепительно яркую голубую планету, а Иаргу – как планету туманного зеленого цвета.

Условия жизни на Иарге отличаются от земных. Диапазон колебаний температуры намного шире и когда вы узнаете, что тамошняя скорость ветра может достигать трех земных максимумов, что тамошние дождь и снегопад могут быть вдесятеро сильнее наших и что плюс к этому скорость экваториального вращения намного больше – вам становится понятно, что весьма нежелательно для землянина быть застигнутым иарганской бурей!

После того как мне сообщили, что падение с высоты около двух метров будет для меня смертельным, я начал лучше понимать особенности внешнего физического строения иарганцев. Крепкая мускулатура, защищенный череп и длинные руки иарганцев являются следствием их планетных условий. Так, землетрясения там сильнее и чаще, чем на Земле.

В момент, когда я начал спрашивать себя о том, каковы могут быть здания на этой планете, картинка сменилась и показали вид с быстро летящего космического корабля, как раз проходящего сквозь верхний слой окружающего планету тумана. Вначале я видел только тучи, а над собой – розовой слой уже виденного мною тумана. Затем я увидел второй – с разрывами – облачный слой, из-за соответствующих свойств которого планета и освещается своим странным для нас рассеянным светом. Мы прошли сквозь этот слой на высоте около 30 километров и снизу он выглядел как сочетание желто-серых, коричневых и зеленоватых туч, оставляющих мрачное и угрожающее впечатление. Наконец, приблизился третий слой, по толщине, форме и цвету очень похожий на земной и по прошествии сквозь него мне открылся свободный вид на Иаргу.

Мы летели над ярко-зеленым океаном, на волнах виднелись белые гребешки. Над водой тянулась прямая как стрела оранжевая полоса, разделенная подковообразным островом с белой пеной на его взморье и разделяющаяся в разных направлениях. Что это за полоса я понял только, когда корабль опустился значительно ниже.

Да ведь это железнодорожный мост! На высоких, тонких опорах, высоко над водой, мост тянулся насколько можно было окинуть глазом. По мосту в обоих направлениях двигались сияющие тонкие торпеды. Скорость их была лишь немногим меньше скорости нашего корабля и их было слишком много, чтобы я смог их подсчитать. Расстояние между ними равнялось примерно десяти их длинам и все они двигались по восьми путной системе в два этажа один над другим. У меня не было времени рассматривать все это дольше, так как мы продолжали полет. В поле зрения показалась земля – низко лежащее над водой побережье, разделенное широкой рекой с прилегающими к ней большими озерами, – и перед моими изумленными глазами развернулась неземного вида панорама. Вокруг, насколько можно было видеть глазом, земля разделялась оранжевыми железнодорожными путями на правильные прямоугольники. Эти длинные торпеды перемещались между гигантскими стеклянными, похожими на масляные резервуары, цилиндрическими сооружениями с блестящими конусовидными крышами. Зеленые области по обе стороны железнодорожного пути казались чем-то похожим на доисторический лес.

Чем долее я изучал этот развернувшийся передо мною ландшафт, тем более мне становилось ясно, что я вижу перед собой управляемое развитие в его очень совершенной форме. Пространство между зданиями использовалось, по-видимому, прежде всего под агрокультуру, лишь кое-где уступая место тем или иным элементам индустрии.

Камера продолжала панорамировать. Пейзаж изменился и картинка заколебалась, разделившись стенами на широкие террасы, напомнившие мне виноградники Италии. На заднем плане виднелись горы, а в большой горловине между вершинами лежало красно-коричневое озеро.

Корабль постепенно опускал нос, так что я смог смотреть вертикально вниз. На берегу озера стояло множество зданий и среди них несколько огромных combs (гребней? сот? ложбин?). В трех местах, окруженные оранжевыми огнями, мигали мощные бело-голубые огни.

Все указывало на то, что корабль собирается приземлиться, и за секунду до того, как картинка на экране исчезла, я увидел нечто, от чего у меня захватило дыхание. В правой части экрана, почти над самой поверхностью озера, как часовые воздушного пространства, висели три сверкающих диска.

– Это летающие тарелки!

– Ты видишь три наших корабля.

– В форме тарелки.

– Именно. И если интересуешься, мы их тебе покажем.

– Еще бы. А сюда вы прилетели примерно на этом же?

– Нет. Эти аппараты так же похожи на наш корабль, как индейская стрела на спутник Земли. Мы полагаем, что у тебя есть более важные вопросы, чем об этих кораблях.

– Конечно. Эти стеклянные резервуары – ваши дома?

– Да. Мы называем их “домовые кольца”, так как они имеют вид кольца с закрытой зоной отдыха в середине.

– И так застроена вся планета?

– Да, все пригодные для жилья зоны застроены именно таким образом.

На экране возникло изображение жилой зоны с большой высоты.

– То есть все ваши дома одинаковы?

– Снаружи – да, но внутри весьма различны.

– Эта одинаковость меня пугает. А ваши высокопоставленные тоже живут в таких цилиндрах?

Судя по длине поездов (по моим оценкам, примерно около 50-ти метров), я полагал, что эти здания огромны, по меньшей мере метров триста в диаметре и не менее девяноста метров высотой.

– Слово “высокопоставленный” – чисто земное; ты, по-видимому, не представляешь, что в высшей цивилизации могут существовать стандарты, при которых положение в обществе роли не играет.

– Я не вижу, что общего между социальным статусом и вариантами в строительстве. Почему меньшие и более простые дома не могут быть личной собственностью?

– Небольшие дома с выделенными для них участками земли образуют систему, которую вы называете “город”, но из-за ее неэффективности она для немыслима.

– Неэффективности? Если бы вы имели такую же перенаселенность, как мы, то вы бы строили большие города, чтобы разместить в них всех людей. Мы не можем позволить себе роскошь иметь большие лесистые участки, какие имеете вы.

– Что ты называешь перенаселенностью?

– Плотность населения нашей маленькой страны более трехсот человек на квадратный километр, и по-моему, это высокая плотность.

– По сравнению со средней плотностью Земли в 25 человек на квадратный километр – это действительно много. Попробуй определить численность людей, живущих в районе, который ты сейчас видишь. В каждом кольце примерно 10 тысяч жителей. Сосчитай, сколько будет в прямоугольнике.

– Десять тысяч в кольце?

– Да, и на одного жителя у нас больше квадратных метров, чем у вас.

Я сделал быстрый подсчет. В каждом прямоугольнике тридцать шесть колец, так что 36 умножить на 10.000… – батюшки? Триста шестьдесят тысяч жителей! Этого я не ожидал. Тогда каждый прямоугольник – это целый город! Но ведь тогда нужно много земли.

– А какова сторона прямоугольника?

– Около десяти километров.

Я полагал, что ширина должна быть километров в шесть, и тогда прямоугольник должен быть в шестьдесят квадратных километров; тогда соответствующая плотность составит 600 человек на квадратный километр. – Я, наверное, ошибся, получив “600 на километр”. Это вдвое больше нашего. Я думал, что оно намного меньше. Видя оставленное вами пространство, я должен согласиться, что это очень умное решение.

– Твой ответ нас смешит, потому что ты немного ошибся. Ты поставил десятичную запятую не там, где надо.

Я снова провел расчет и пришел к смехотворному значению плотности в 6000 человек на квадратный километр.

– “Шесть тысяч! Не может быть.”

– И может и есть. То, что ты сейчас видишь, имеет плотность в 6000 человек на квадратный километр.

– Но это же смешно. Как это может быть? Это же в 20 раз больше, чем в нашей перенаселенной стране.

– Твое слово “перенаселенность” – сущая бессмыслица. Плотность населения нашей планеты не менее, чем в сто раз больше, чем вашей, но мы не говорим о перенаселенности.

Я почувствовал себя не в своей тарелке. Ведь это было безумие. Не надо было мне начинать этот разговор. Он вел в никуда. И я с новым интересом уставился в разворачивавшуюся передо мной картину и начал подсчитывать размер жилого пространства. Как ни странно это могло показаться, я не видел никаких признаков перенаселенности. Наоборот, пространства было достаточно, в том числе и вокруг цилиндров, а на протянувшихся по суше дорогах не было видно ни людей, ни движения.

– Это так непохоже на все, что мы знаем, что у меня нет слов.

– В этом ты прав. Этим сопоставлением с совершенно другим миром, с совершенно другими стандартами и подходами мы хотим пояснить, что не следует проводить сравнения. Они мешают понять этот мир и уровень его цивилизации. Забудь свой мир и постарайся понять, что ты видишь здесь. Следи без предвзятости за нашими объяснениями, потому что уже одно это будет достаточно трудным.

Причина нашей высокой плотности населения кроется в малой поверхности суши на нашей планете. Иарга почти полностью покрыта водой, образующей глубокие океаны, и суммарный размер нашей суши равен примерно вашей Австралии. К тому же она разбросана по многочисленным островам. Мы столкнулись с проблемой размещения и пропитания миллиардов наших жителей, что необходимо для достижения нашей творческой цели, на самомалейшем участке земли. Это предъявляет огромные требования к нашему планированию и социальным системам. На Земле этих требований нет: у вас места в избытке.

Для достижения высокого уровня культуры нам нужны три вещи: свобода, справедливость и эффективность. Мы объясним это раз и навсегда, и начнем с последнего – с эффективности.

Вы поражены численностью нашей популяции и вас удивляет малый размер пространства. Странно, не так ли? Но вы не будете так думать, если поймете, что вы поражены не численностью населения, а размером пространства, отложенного в том, что для вас есть до смешного перенаселенный мир.

Ты шокирован нашей эффективностью. Но для нас это совершенно нормальная вещь, так как без этого принципа мы просто не могли бы существовать. Без нее наш мир немедленно бы разрушился. В наших объяснениях мы должны постоянно упоминать об этом принципе, потому что мы хотим, чтобы понял, сколь тщательно мы должны соблюдать три вышеназванных принципа, чтобы достичь уровня цивилизованности, при котором цивилизация может быть названа стабильной.

Также справедливость является условием эффективности. Например, если архитектоник и т.п. дома будет указывать на различия в общественном положении (социальном статусе), то в этом справедливости не будет и при такой постановке вопроса эффективность невозможна. Требуется поэтому иной, более общественный способ жизни.

В общем это было началом изложения принципа эффективности и я усваивал это с некоторым затруднением. Кто бы мог ожидать, что описание более развитой культуры начнется с лекции об эффективности? Чего угодно, только не это! И почти невозможно передать, насколько они эффективны.

Возьмем, например, их планирование. Оно основано просто на максимальном числе “людей” (далее, применительно к иарганцам будет, по возможности, без кавычек), могущих оптимально функционировать в данной местности. Жилье и дороги занимают минимум площади, не более 5 процентов, чтобы оставить побольше под агрокультуру и декоративное садоводство. Сельскохозяйственные угодья дают максимум возможного при данном уровне применяемой техники, питая это огромное население. Лесистые местности необходимы для поддержания необходимого уровня кислорода в атмосфере и служат, кроме того, зонами отдыха.

Вообще все используется с максимальной выгодой. Каков, по-твоему, должен быть транспорт в такого рода суперкультуре? Думаешь, сверхзвуковые самолеты, ракеты, вертолеты или вертолетомашины? Ничего подобного. Это все неэффективно, так как они имеют слишком много движущихся частей; все они подвержены износу и требуют технического обслуживания, что в условиях Иарги было бы безумием.

Тогда что же? Да очень просто. Полностью автоматизированная железнодорожная система. Тонкие поезда, движущиеся без трения, причем единственным требующим техобслуживания элементом являются двери, изготовленные, кстати, столь высококачественно, что могут безотказно работать не менее чем сотню лет.

Как довольно подкованный житель Земли, я не стал сдаваться без боя и указал, что наши самолеты, такие быстрые и удобные, наверняка лучше, чем поезда, могущие достигать скорости не более 400 км/час. Их ответ меня поразил. Самолеты не только неэффективны, но попросту асоциальны! Существовать они могут только на планетах, жители которых еще не преодолели общественных различий, и самолеты неизбежно будут использоваться более обеспеченными слоями общества, его верхушкой, потому что как массовый транспорт они бесполезны, а стоимость пассажиро-километра у них не менее чем вдесятеро выше железнодорожной.

Они стали говорить о пропускной способности транспорта. Шести путная железнодорожная колея между жилыми “кварталами” (один только ее верхний уровень) может перевезти миллион пассажиров в час (это максимум пропускной способности). Не думаю ли я, что аэрофлот способен с этим справиться?

Нет, я, конечно, не думаю. Против таких астрономических цифр дальнейшие возражения бесполезны.

Однако они еще не закончили. Действительно ли я думаю, что их транспорт медленнее нашего? Да, такое впечатление у меня было, но я оказался не прав. Я должен был мыслить в понятиях средней скорости, – а уж эти часы, что мы теряем на несогласованности расписаний, задержки из-за плохого обслуживания или погоды или наши замечательные неэффективные транспортные пробки! Подумав обо всем этом как следует, я вполне был готов им поверить, когда они говорили, что в целом средняя скорость их транспорта примерно впятеро больше нашей (включая сюда и воздушный).

Говорил ли я что-нибудь об удобстве? Да, говорил. Это удивительно, потому что комфорт является также аспектом эффективности. Доказано, что поезда – самый дешевый вид транспорта и единственная здесь проблема – сделать так, чтобы побольше людей ездили не в машинах, а поездами. Единственный способ для этого – удобство и уж этого у них, как говорится, предостаточно.

Иарганские поезда удивительно свободные и тихие, если не считать шума рассекаемого воздуха. Их большие окна и расположенность над землей открывают захватывающий дух взгляд на окружающую местность, а их интерьер так роскошен, что не оставляет желать лучшего. Они не зависимы от изменений погоды и надежны на все сто процентов. Частота их движения так высока, что никакого расписания не требуется.

Ну, теперь я узнал достаточно?

Ничего подобного!

Мне постепенно становилось ясно, что их понимание эффективности совершенно отличается от нашего. Оно затрагивает их до глубины души и стало у них почти что религией.

Одним из самых внушительных виденных мною на экране зрелищ был показ ими трансокеанской железной дороги. Изумительное, оранжевого цвета сооружение, как полет стрелы пересекало океан на высоте около двадцати метров над неподвижной зеленой водой. Сначала я подумал (наверное, несколько наивно), что поддерживающие рельсы опоры стоят на дне океана, однако, нет – не так примитивно. Все это сооружение стояло на огромных подводных шарах, а шары заякоривались тросами ко дну. Шары были опущены на такую глубину, где вода была сравнительно спокойной, независимо от того, что происходило на ее поверхности.

Меня заинтересовало, как могут действовать поезда без трения и износа. Я увидел, что это не так трудно, если использовать сверхпроводящие материалы и супермагниты – те же материалы, что и использовались ими во внешней оболочке их кораблей. Поезд опирался на магнитные башмаки, идущие по всей его длине и входящие в паз щелевого рельса, вследствие чего поезд удерживался навесу.

Управлялась эта система из больших электронных управляющих центров и была почти полностью автоматизирована. Оптическая сигнализация не применяется, поэтому скорость поезда не снижается даже в самую плохую погоду.

Больше всего меня заинтересовали грузовые поезда, так как фактически они не более чем самонаправляющиеся контейнеры. В голову состава закладывается программа маршрута и поезд-привидение отправляется в рейс без единой живой души на борту, беззвучно и без всяких огней по ночам.

Были вещи и довольно любопытные. Так, существовал способ приятного времяпровождения, называвшийся иарганцами: “поездка в гостиничном поезде”. Группа человек, примерно в двадцать пять, заказывала поезд, устроенный как гостиница самообслуживания и ехала, куда им вздумается. В живописных местах повсюду существовали кемпинги, где поезд останавливался на несколько дней, а чтобы поехать дальше, просто нужно было соответственно запрограммировать голову состава. В таких поездах и нередко по ночам можно было покрывать огромные расстояния.

Каждый раз, когда я задавал выпадающие из их программы вопросы, я получал странные ответы.

– Каждый ли может позволить себе такого рода выходную прогулку?

– Никто, потому что у нас нет денег, но каждый, если хочет, может съездить так на выходной.

По моей просьбе они показали мне свои автомобили. Перед одним из огромных стеклянных жилых цилиндров стояла весьма обтекаемой формы машина со смешными маленькими колесами; тем не менее это был самый настоящий автомобиль. Едва начав в это дело вникать, я отвлекся видом двух иарганских женщин, которые, с сопровождавшими их четырьмя детьми, должны были показать мне их автомобиль.

Я так пялился на незнакомых мне существ, что объяснение про машины для меня почти что пропало.

Лица их, по сравнению с лицами космонавтов, были более гладкими и черты их были более тонкими; на лбу и вокруг глаз они носили укрепления в виде полос белого и пурпурного цвета, чем напомнили мне индейцев, вышедших на тропу войны, и это впечатление еще больше усиливалось цветным орнаментом на одежде. Кстати, эта так называемая одежда была, скорее, просто декорумом. Это был большой кусок ткани с отверстием в середине, надевавшийся через голову и перехваченный на талии широким поясом, оставляя открытыми руки и бока. Под верхнюю одежду надевалась пара шелковых брюк, плотно застегивающихся на лодыжках. На крупных обнаженных ступнях были надеты открытые сандалии.

Они вели себя как изысканные манекенщицы, молниеносно-быстрыми движениями показывая особенности автомобиля.

Самое странное, что их объяснения, которые я не слышал, были адресованы прямо ко мне, и из-за высокого качества изображения я чувствовал себя так, как если бы действительно присутствовал в самом центре их внимания.

– Ваши женщины всегда так одеты?

– Мы показываем тебе двух матерей с детьми, направляющимися в зону отдыха, и наша камера последует за ними. Одеты они в выходную одежду. Вообще, одежда для нас не так уж важна, и на эту тему других фильмов у нас нет, поэтому, пожалуйста, направь внимание на машину.

Тем временем женщины со своими непоседливыми отпрысками вошли в машину и стали показывать ее маневренность на этих маленьких колесах. Колеса служили только для переезда из домов-цилиндров до железной дороги, где, в противоположность поездам, они повисали на магнитных башмаках не над, а под направляющими рельсами. Именно этим и объясняется наличие в машинах большого нижнего стекла, спереди придающего автомобилям вид вертолета.

Внутри машины были шикарны: два широких трехместных сиденья и сзади багажный отсек. На каждой стороне машины было по одной скользящей двери и нигде не было видно следов двигателя.

После этого показа женщины уехали по широкой, бледно-желто-коричневого цвета дороге к месту, где между жилыми цилиндрами проходила огромная центральная железнодорожная система.

Огромные “пути”, казавшиеся с высоты тонкими оранжевыми линиями, на самом деле были трехуровневой автожелезнодорожной системой с интенсивным движением на невообразимой скорости. Верхний уровень являл собой шести путную железную дорогу с движущимися по ней длинными торпедами, причем четыре внутренние пути использовались для скоростного движения на большие расстояния, а два внешние – для местного сообщения. Два нижние уровня использовались как автодороги, причем внешние ряды опять-таки для медленного местного движения, а внутренние – для скоростного на дальние расстояния.

Станции представляли собой огромные здания в форме креста, где автожелезная дорога проходила в туннелях. Вокруг станций, на уровне земли, был устроен грузовой вокзал для перегрузки фрахта из железнодорожных контейнеров на автомобили.

Камера продолжала следовать за диковинной поездкой по железной дороге, а обе женщины в это время играли со своими детьми.

Руководящий мною голос привлек мое внимание к жилым домам-цилиндрам. Первое, что с близкого расстояния бросалось в глаза – их чрезвычайно гладкая поверхность, без каких-либо углублений или соединений. Этажи отмечались только как белые полосы примерно одного метра в высоту, на которых покоились стеклянные панели примерно 4,5 метров в высоту и 18-ти метров в ширину. Панели скреплялись антрацито-серыми опорами, идущими сверху донизу по всему зданию.

– Не жарко ли из-за всего этого стекла – в ваших домах, машинах и поездах?

– Нет, так как это не обычное стекло, а смесь из стекла и пластика. В ней имеется два электропроводных слоя, благодаря которым может регулироваться прозрачность с целью получения большей или меньшей отражательной способности.

Камера пересекла широкую реку и я мог видеть тысячи иарганцев, гуляющих по ее берегам. Я видел также сотни небольших лодок, бросающих вызов сильному ветру и бурным водам. Лодки напоминали катамараны с обтекаемыми кабинами, поддерживаемыми опорами над водой. Корпуса их были почти полностью погружены в воду и удивительно, что бурные волны были им почти нипочем. Суденышки были весьма подвижными и не давали носовой волны.

Рассмотреть все это подробнее мне не дали. Пейзаж изменился, земля заколыхалась и вдалеке, в туманном свете Иарги появились высокие горы. Цилиндры в своих продолговатых формациях тянулись к подножию этих холмов насколько мог видеть глаз и даже дальше, где земля опускалась вниз просторными высокими террасами. Там, где местность становилась более гористой, кончались и здания, и автодороги, однако железная дорога шла дальше по дикой и каменистой местности.

Остальная часть этого путешествия была настоящей научной фантастикой. Подобно огромной змее, железная дорога шла вокруг горных вершин и над глубокими долинами, через причудливо висевшие мосты и вдоль вертикальных скалистых обрывов, то над глубокими ущельями, то над поросшими травой лесистыми плато, – и в каждом удобном месте были устроены станции и места для парковки машин. Все это было одной огромной зоной отдыха с суровыми горами и красивыми водопадами.

Как только мы приблизились к большому зеленому горному озеру с расположенными неподалеку от него зданиями, на экране появились уже знакомые мне жилые зоны. Но теперь я смотрел на них другими глазами – такими, которые уже начали замечать удивительное совершенство этого странного для меня мира: мира, поддерживавшего свое огромное население при помощи высочайшей эффективности; мира, без отходов, без запахов, без выхлопных газов, дорожных пробок и шума.

Я также начал понимать и кое-что другое, а именно справедливость, о которой они всегда говорили. Хотя я только лишь начал знакомиться с этой далекой для меня культурой, я все же понял, что все у них имеют равные права. Они живут в одинаковых домах, ездят в одинаковых машинах и в одинаковых поездах. Они не бедные и не богатые; и нет различий между нациями, расами или цветом кожи.

Это, пожалуй, универсально управляемая планета, и управляемая, быть может, так жестко, что все на ней обтекаемое и стандартизованное. Ужасно! И я понятия не имел в то время, что мой ужас при мысли об этой монотонности вскоре перейдет в страстное устремление…

Я начал размышлять, сколько денег могли бы стоить эти миллионы миль железной дороги; безусловно, это был верх инженерной мысли.

– Скажите, пожалуйста, сколько все это стоит?

– Трудный вопрос. Мы примерно представляем, что в производственной возможности отражает собой доллар, но перевести это в стоимость железнодорожной системы… Можно лишь предположить. За один миллиард долларов не уехать далее чем на три мили.

– А нельзя было сделать подешевле?

– Можно, то тогда бы пришлось поступиться качеством, а мы так не делаем. Такая система может существовать только в том случае, если она построена на века, иначе пришлось бы ее постоянно чинить.

– Да, мы не можем позволить себе такого качества…

– Оно перед вами. Вам нужен не мешок денег, а производственная способность (производственные мощности). Только общество с абсолютно эффективной экономической системой может себе такое позволить.

– Можно ли это сравнить с коммунистической системой у нас на Земле?

– Наша космическая универсальная экономическая система может быть сравнима как с коммунизмом, так и с капиталистической западной экономикой. Можно также сказать, что наша космическая экономика не может быть сравнима ни с тем, ни с другим.

– Если такой системы нет на Земле, то как ее можно именовать универсальной (универсум – по латыни “вселенная”)?

– Только при помощи этой системы раса может достигнуть культурного уровня общественной стабильности. И от нее – к бессмертию. Это условие космическое, основанное на законах природы.

Тогда каково ваше точное определение понятия “культура”? Я начинаю думать, что это слово мы понимаем по-разному.

– Это очень важный вопрос, Стеф. Культура – это мерило удовлетворения обществом самого несчастного в нем человека. Это масштабы, в которых заботятся о бедном, больном или старом человеке. Короче, это мера общественного альтруизма.

– Но что в этом общего с бессмертием?

– То, что альтруизм делает разумную расу бессмертной. Но прежде чем ты это поймешь, тебе придется подняться с нами по лестнице к туманным высотам космического единства.

– Невероятно! Я думал, что эффективность у вас все равно, что религия, но теперь вижу, что ваша экономическая система, именно, является религией всего.

– Ты действительно начинаешь понимать, но слово “религия” не вполне удачное.

– Тогда что-нибудь вроде этого, да?

– Да.

– Вы хотите сказать, что для того, чтобы начать, мы должны строить мир именно с этими стандартами эффективности и качества?

– Мы не помним, чтобы мы где-нибудь хотя бы даже просто предполагали, что вы должны будете строить железнодорожные системы и цилиндрические города, и также мы не говорили, что численность вашего населения должна стать равной нашей. Ты опять делаешь ненужные сравнения, так как они никуда не ведут. Просто постарайся понять, как мы используем три принципа высшей культуры – свободу, справедливость и эффективность, и чем эта культура для нас является. Только после этого ты сможешь понять наш ответ на великий заданный тобой вопрос.

Глава 3

ПЛАНЕТА ИАРГА

После того, как иарганцы объяснили мне свою концепцию эффективности, они сразу же перешли к концепции справедливости.

Точно таким же неуклонным и эффективным образом меня накачали законами – и в очень короткое время – на которых основаны их социальная и экономическая системы. Главной темой было все то же: эффективность справедливости. Интересно всесторонне представить себе, что такое универсальная космическая экономическая система. Они дают ей такое определение: это экономический план, нацеленный на эффективное удовлетворение человеческих потребностей таким образом, что он освобождает от тирании материального повседневную жизнь человека. Другими словами, если у каждого есть все, тогда приобретение материальных благ больше не является самым важным. Достичь этого можно только предоставлением “равной доли для каждого”; иначе будет существовать зависть. Тогда культура становится более или менее устойчивой.

Я был согласен с этим. Человечество освобождается от материальных проблем, нет ни зависти, ни жадности, – это хорошо. Только один маленький вопрос: как это сделать? По мановению волшебной палочки? Тут есть только два решения: собственность всех должна быть одинаковой; или: никто не должен ничем владеть. И последнее наиболее эффективно.

Я выпрямился в моем кресле. И это они говорят мне, преуспевающему владельцу своего бизнеса, что я должен раздать личную собственность? Да это настоящие коммунисты! Бессмысленно было продолжать эту беседу: она бы ни к чему не привела. Я сидел, спрашивая себя, высказывать ли мне свое неудовольствие, но последовало такое объяснение: следовательно, так как деньги являются несомненной формой собственности, они должны быть отменены.

Они пошли даже дальше.

Частная собственность есть показатель очень примитивного уровня культуры. У нас достаточно ума, чтобы строить ракеты, но недостаточно, чтобы увидеть, что такие законы, как выживание наиболее приспособленного и “сила есть право” должны быть отменены. Возможно, я мог бы им объяснить, как, по-моему, мы смогли бы выжить при такой системе. Потому что, хотя наша система и была чрезвычайно интересной, то, что они нашли здесь в разделении, побивает все, с чем они когда-либо ранее встречались.

Люди Земли все время думают о все новых и новых разделениях и используют их в качестве решений (выходов) для разделений уже существующих. Никто из землян не может выдвинуть никакого общественного или политического плана без того, чтобы кто-нибудь другой не стал бы сразу его критиковать. И, собственно говоря, мне не стоит упрекать космонавтов, когда они говорят, что все эти бессмысленные разговоры, это бесконечное противоборство одного с другим для них попросту смешны. С другой же стороны более пугающ, нежели развлекателен тот факт, что к настоящему времени добавлена сила к этому различию во взглядах – в виде ядерных арсеналов, имеющих невообразимый разрушительный и отравляющий эффект. И все это – под контролем каких-нибудь нескольких кнопок!

Да как же возможно, что мы до сего времени мирно спим? Учимся жить вместе с тем, чего невозможно изменить?..

Однако, что это за глупая мысль: вещи вполне подлежат изменению.

Все, что для этого нужно сделать – покончить, наконец, с разделением, просто изменить наши законы. Конечно, на нашем пути встанет принцип частной собственности. И, конечно, мы могли бы сделать здесь сортировку.

Но нет… Я так не думаю. Отменить частное владение? Нет, этим вопрос не решить. Если мы хотим улучшить наш мир, следует начинать с соседом (с соседа?). Наверняка даже большой эгоист понимает, что в мире без разделения жить было бы лучше. Возможно, мы смогли бы даже создать процветание, которое, универсально говоря, могло бы быть вдесятеро лучше существующего.

Такое они смогли бы понять. Жаль, что коммунистические идеалы затерялись в неэффективности; они смогли бы принести много хорошего. То был случай, когда решения принимали контролируемые государством экономические лидеры.

Настроение мое заметно улучшилось: иарганцы, похоже, не были коммунистами. Но кто же они в таком случае?

Попробую кратко объяснить их систему, насколько я ее понял.

Общее производство благ и услуг находится на Иарге в руках малого числа огромных компаний – “трестов”. Тресты представляют собой огромные организации с миллионами служащих и действуют на всей планете. Имеются первичные тресты, распределяющие прямо потребителю, и вторичные, снабжающие первичные.

На Иарге ни за что не платят, а только регистрируют. То, чем потребитель пользуется, регистрируется в компьютерном центре каждого дома-цилиндра и объем используемого не может превышать то, на что пользователь имеет право. Эти компьютеры соединены с огромными торговыми центрами каждого дома-цилиндра. Купить ничего нельзя. Вещи крупные и дорогие, как например, дома, машины, яхты и т.п., можно только взять напрокат. Называется это “право на приобретение”.

Вещи более дешевые не “прокатываются”, так как это не эффективно.

Они записываются за их полную стоимость и передаются в пожизненное пользование. Это почти то же самое, что и личная собственность, только в случае смерти “владельца” эти блага возвращаются трестам.

Последней категорией являются потребительские товары и услуги.

Регистрируется их общая стоимость и потребитель получает право ими пользоваться. Что касается товаров, то нельзя иметь в запасе больше, чем целесообразно для применения, в противном случае этот излишек конфискуется.

Это практически то же самое, что иметь счет в банке, с тою лишь разницей, что упор делается на расход, тогда как мы делаем упор на приход. Это, по-моему, заслуживает серьезного изучения.

Юридически все товары являются собственностью произведших их трестов. Это означает не только то, что трест ответственен за поддержание, ремонт и гарантию определенного минимума их ресурса, но и то, что трест целиком берет на себя риск их потери или поломки. Поэтому все делается с таким высоким качеством, что ремонта никогда не требуется; ремонт не только дорог, но и ужасно не эффективен. Страховые компании и ремонтные фирмы на Иарге влачили бы жалкое существование!

Тресты работают на основе продажной цены, где наше выражение “выгода” заменяется выражением “стоимость возобновления”. Каждый трест постоянно занят улучшением и распространением своей продукции. Экономика их стабильна, как скала.

Мне показали два полностью автоматизированных производственных комплекса, один по выпуску автомобилей и другой по выпуску трансокеанских железнодорожных мостов. Здание комплекса в виде звезды имеет диаметр примерно в километр, зона вокруг завода представляет собой путаницу рельсов, поддерживающих сотни их грузовых торпед-поездов, двигающихся в центр комплекса-звезды от ее концов. Показали затем внутренность комплекса. В концах звезды устроена автоматическая система разгрузки, освобождающая поезда от сырья, и именно в это время я впервые услышал настоящие звуки. Непонятные глухие удары, перемежающиеся скрежетом и щелканием, создавали адский шум, непонятно как отражавшийся в небольшой металлической камере, где я сидел. Такой же эффект присутствия, как и видеочасти: справа, слева, вверху и внизу. Звуки слышались так же, как если бы я находился там, где они в этот миг рождались, и я бы точно мог сказать, какой агрегат какой звук издает.

Число агрегатов было громадным. Котлы, коллекторы, висящие колпаки (крышки), изложницы с раскаленным добела металлом, выплевывающие пар прессы; огромные подковообразной формы секции с высоковольтными изоляторами и фыркающие искрами машины. Небольшие более тонкие агрегаты вращались, раскачивались или иным образом фокусничали со своей продукцией.

Я увидел небольшое число работающих иарганцев, одетых сверху во что-то оранжевое с чем-то вроде шлемов на голове, оставляющих открытыми только рот и нос. Вне управляющей комнаты было не более 40 рабочих. Производственные линии сходились к центру комплекса и тогда становилось ясно, что этот завод делает автомобили.

Более зловещими выглядели металлические когти, работающие точно так же, как человеческая рука (кисть руки и выше до плеча). Они были смонтированы на системе рук и двигались точно так же, как руки живого существа. Большие когти двигались медленно, а маленькие с ужасающей скоростью. Машина делал свое дело этап за этапом до тех пор, пока в конце линии не появлялся головной продукт – безупречный, быстрый и не тронутый человеческой рукой.

Главным образом, именно когти оставляли впечатление того, что этот монстр со всем своим шумом обладает неким собственным разумом.

Эти две производственные линии сходились точно в центре звезды.

Комплект под секцией автомобиля, комплект с колесами, сиденьями, управлением и приборами соединялся в одной операции к верхней секции со стеклом, дверями и ходовыми лыжами. Здесь я увидел наиболее впечатляющий набор рук и когтей. Собранные автомобили подхватывались за лыжи, разворачивались в воздухе и помещались на систему рельсов, на расстоянии в несколько миллиметров друг от друга. Камера задержалась на некоторое время на этом конечном этапе их производства и я начал как следует понимать, что эта машина способна делать. Это чудовище длиною в километр, безжалостное и не знающее ошибок, превращало исходное сырье в автомобиль каждые двадцать секунд, или 4500 ежедневно! Когда мой задавленный шумом мозг смог это подсчитать, у меня в животе возникло странное ощущение: это было что-то нечеловеческое!

Они были достаточно “любезны”, чтобы показать мне другой завод, выпускающий трансокеанские мосты, но я не буду утомлять вас подробностями. Частое употребление превосходных степеней может вызвать отвращение, так что свое впечатление я выражу в одном слове: ужасно! Как это иарганцы сумели развить у себя такую систему механических чудовищ – остается для меня тайной.

Они также хотели показать мне автоматическое производство жилых домов; даже неэффективный житель Земли мог бы понять что-нибудь в удобствах стандартизации. Я любезно поблагодарил их за это предложение, но с меня было уже достаточно всей этой автоматики, где иарганцы только смотрели, чтобы все работало как надо. Я уже вполне созрел для того, чтобы узнать, что и жилые дома они тоже делают автоматически.

Моим нежеланием они остались недовольны, но, может быть, я согласился бы посмотреть, как соединяются блоки для этих огромных цилиндров. Ну ладно, просто, чтобы сделать им приятное.

Как они строят свои дома? Эта пресловутая эффективность начала щекотать мое чувство юмора. Они начинают со строительства завода и ставят туда одно из этих механических чудовищ, выпускающих готовые к употреблению пластмассовые жилые блоки. Каждый блок имеет размеры примерно 18х18х5,5 (в высоту) метров, со стеклом, сантехникой, хозяйственными машинами, связью и т.д., и все это размещено в двух уровнях-этажах.

На землю кладется огромная звездообразная ребристая конструкция диаметром более 900 футов (274 метра). Крыша и основание цилиндра конические, высотами в разные стороны. Ребра сходятся к центру к огромному кольцу, причем глубина ребер в этой точке примерно 18 метров. Покрытие на нижней стороне ребер темно-серое и похожее на внешнюю оболочку их космических кораблей. На этом “тарелочном” фундаменте возводится массивный цилиндр со стальным каркасом, заполняемый чем-то похожим на черный железобетон, причем общий диаметр всего сооружения оказывается равным примерно 800 футам (243 м), а стена примерно в 2,7 метра. Все это накрывается конусной крышей, столь же прочной, как фундамент, но только покрываемый сверху стеклом.

По внешней части такой цилиндрической стены идут ряды крепких опор, на которые помещаются домовые блоки, причем каждый ставится точно напротив изолированных поверхностей своего соседа (неясно). Если один из блоков повредится, например, пожаром, тогда он просто вынимается и на его место вставляется новый. Прекрасный пример инженерного подхода.

Ресурс этих сооружений составляет не менее чем тысячу лет.

– Когда я слышу, как вы все время говорите о высоком качестве, тысячелетнем ресурсе и многостолетней железной дороге, у меня создается впечатление, что ваши планы на будущее делают наши планы, учитывающие только ближайшие 20-30 лет, похожими на детскую игру, – сказал я им в перерыве между показами.

– Это легко объяснить, – мягко ответил голос. – Раса, живущая под постоянной угрозой войны или разрушения, логически не может планировать на далекое будущее. Для расы абсолютной это иначе. Постоянное улучшение нашей умственное способности (качества нашего мышления) направляют наши мысли все дальше и дальше в будущее. Мы создали себе планету, на которой наша раса может существовать вечно. Мы живем в устойчивом мире и на чистой планете, где естественное равновесие может поддерживаться неограниченно долго. Мы живем для будущего, потому что ждем от него много. Мы постоянно совершенствуем наш мир, чтобы нам в нем лучше жилось. Ваша же Земля, напротив, живет для настоящего и прошлого и не думает о будущих поколениях.

– Любопытна эта забота о будущих поколениях..

– Когда ты поймешь, что такое высшая, нежели ваша, культура, ты тоже разделишь эту заботу.

Мне было очень приятно, когда они согласились на мою просьбу показать мне летающую тарелку. Втайне я лелеял надежду, что и мы могли бы когда-нибудь сделать такую же машину, но увы, их технологии настолько развиты, что я не понял уже самое первое из их объяснения. Это был красивый, как будто отполированный, серебристый обтекаемой формы диск примерно в 27 метров диаметром, со стеклянным конусом по центру наверху. По периметру нижней части шли какие-то прорези и когда машина летела низко, я видел, как она поднимала пыль. Сначала я думал, что это вызвано давлением воздуха, но мне объяснили, что это было следствием “земного эха” этой антигравитационной машины. Удивительно было видеть, что эти машины способны вытворять.

Так, они показали мне перенос железнодорожной секции в труднодоступную горную местность. Эту тяжелую секцию тарелка подняла на двух стальных тросах и свободно перенесла куда надо.

Тарелка могла двигаться в любом направлении и даже в бурю могла висеть неподвижно в воздухе. С равным успехом она могла действовать как в пределах атмосферы, так и вне ее. На мое замечание, что это совершенный космический корабль, они ответили, что они ограничены (придерживаются) поля тяготения (этой) планеты. Сила тяжести является для них единственным средством возврата на поверхность планеты. Поэтому нельзя лететь со скоростью больше критической, иначе потом придется спасать настоящим кораблем.

Моя просьба показать мне один из таких кораблей была вежливо отклонена; возможно, к концу нашей беседы. Они полагали, что для обсуждения есть кое-что поважнее техники.

Они решили, что достаточно ознакомили меня с производством и деятельностью трестов и что теперь мне будет интересно ознакомиться с организационной структурой этих трестов.

Честно говоря, меня в тот момент мало интересовали принципы организации. Общество без частной собственности – вещь, конечно, любопытная, но практической пользы я в нем не видел. Впоследствии мне пришлось пожалеть о таком моем подходе, так как эффективность излучательной информации зависит от интереса обучающегося, и из-за “наличия отсутствия” у меня интереса я упустил важную часть сведений об организационной структуре и помнил лишь небольшую их часть.

Структура эта имеет отделения и филиалы, максимально отдаленные друг от друга и приспособленные для автоматического производства.

Во главе каждого треста стоит президент, одновременно являющийся членом производственной группы мирового правительства. Тресты соревнуются между собой и цены определяются законом спроса и предложения, принципом свободного рынка. Их себестоимость (продажная цена) вычисляется на базе стандартного рабочего часа – “ур”а.

На мой вопрос о том, как определяется стоимость природных ресурсов, мне ответили, что в обществе, где отсутствует частная собственность, природные ресурсы, в принципе, свободны. Это значит, что их цена рассчитывается исходя из стоимости их первичной разработки, последующей переработки и распределения.

– Как может трест, работающий на основе себестоимости, продавать, например, золото, которое по закону спроса и предложения дает доход, намного превышающий его себестоимость? – спросил я.

– Золото ты взял в качестве примера, но имеется много редких предметов торговли, дающих доход, намного превышающий себестоимость. Это не проблема. Тресты просто поглощают этот избыточный доход и используют его для субсидирования других предметов торговли в данной производственной схеме. Тщательное централизованное планирование тоже может влиять на закон спроса и предложения.

Как по-вашему, о чем земляне сейчас думают? Об искусственном старении! Непрерывный поток якобы новых моделей заставляет наше ориентированное на социальный статус общество выбрасывать вещи до срока их естественного износа. Ужасное расточительство сырья и производительности и, что еще хуже, стимул для зависти и жадности; и это преступно. Такого рода торжество материализма, смертельно опасное для любой разумной расы, прямо противоречит всякому принципу справедливости.

Я думал, что на этом они закончат, но самое интересное было впереди. Наша реклама была презренной формой пропаганды, этически совершенно неприемлемой. В социально устроенном обществе существует не только свобода слова, но, что важнее, свобода мысли. Пропаганда, повторяемая односторонней информацией, нарушает свободу мысли и является поэтому неприемлемым разделением.

На мой вопрос о том, как возможна конкуренция без рекламы, последовал еще один подробный ответ.

Конкуренция существует только через свободный выбор потребителей и не имеет ничего общего с попыткой повлиять на этот выбор – как это делаем мы при помощи нашей рекламы. Они влияют на выбор (естественно) более эффективно. На Иарге имеется две всемирные потребительские организации, занимающиеся всесторонним изучением рынка. Они изучают стоимость пользования всей корзиной товаров и услуг и информируют об этом общественность самым объективным образом об их доступном ассортименте. Они побуждают тресты производить именно необходимые товары. Трестам не разрешается рекламировать или как-нибудь иначе оказывать влияние на потребителя, поскольку это никогда не будет объективно. Так что выбор делается не неопытными или неосведомленными лицами, но соответственно экипированными и грамотными экспертами. Так, например, когда есть необходимость в том, чтобы публика имела выбор из пяти различных типов телевизоров, обеспечивается выпуск именно этих пяти типов.

Ни слову из сказанного я не поверил! Из всего, что я видел на Иарге, следовало, что выбора вообще не имеется. Все вокруг казалось одинаковым: машины, дома, поезда и так далее.

Они беспокоились, что я могу не понять что-нибудь из того, что они мне рассказывают.

– Президенты этих двух трестов являются частью центральной плановой группы мирового правительства. Эта группа старается вести данную расу в направлении цели культуры. С этой целью они должны путем приспособления производства обходиться без закона спроса и предложения и таким путем создать ситуацию необузданного процветания – так, чтобы никто в обществе больше не беспокоился о вещах материальных. В результате эта группа также стимулирует и умственное развитие этой расы. Взять, например, машины или дома. Наступает время, когда уровень культуры достигает точки, где эти два фактора не являются показателем положения в обществе (показателем высокого общественного положения), критериями социального статуса. Что тогда будет влиять на выбор людей? В основном две вещи: стоимость и удобство. Максимальный же комфорт и низкая стоимость могут быть достигнуты только авто – и роботизацией. Что же тогда? А тогда каждый выбирает самую эффективную машину (автомобиль) и самый эффективный жилой дом, и таким образом прогрессирует развитие.

Другим сильно влияющим на потребление фактором является общая заинтересованность в сохранении природных ресурсов. Та раса, которая живет для будущего, озабочена максимально эффективным их использованием, потому что чем дольше на планете живут, тем меньше эти ресурсы становятся. Президенты потребительских трестов имеют на это большое влияние, так как за ними общественное мнение.

– На этот вопрос нелегко ответить. Целью универсальной экономической системы является, естественно, выравнивание доходов, но это невозможно на ранних стадиях общественной стабильности. В этом случае для стимуляции большего личного эффекта следует предлагать вознаграждение. Такое же вознаграждение нужно также предлагать молодежи для завершения длительных исследований, необходимых для достижения более высокого технологического развития или для побуждения людей к более трудной работе, или для принятия ими на себя новых обязанностей.

Начать следует с определения всегда получаемого каждым общественного минимума и нужно установить гарантии для каждого, и старого и малого. Женщины тоже имеют право на свой персональный доход; этот общественный минимум должен быть свободен от всякого рода дискриминации. Нужно также установить, что максимальный и совместный доход на мужа и жену не может быть вчетверо больше установленного общественного минимума.

– Вы думаете, что найдутся президенты, которые захотят иметь такой скромный доход?

– Конечно, поскольку этот минимум достаточно высок. Президент с женой зарабатывают, например, восемь ур и тогда минимум будет 2 ура.

– Как вы покрываете общие расходы, то, за что мы платим налогами? – Они рассчитываются в стоимости потребительских товаров и услуг. – Не повышает ли это стоимость?

– Вы мыслите в категориях денег и платежа, а на Иарге денег нет и никто ни за что не платит. То, что для удобства мы именуем стоимостью, на самом деле является способом выражения производственного времени, потраченного на данный предмет торговли и применяется только для определения распределения процветания. Когда ты спрашиваешь, не высока ли стоимость, ты фактически интересуешься, многое ли нам доступно, бедные мы или богатые. Ты, собственно, спрашиваешь о производительности труда (величине продукта) на душу населения и по сравнению с земными стандартами она очень высока. То есть ответ будет такой, что мы очень богаты. Универсальная экономическая система, живущая множеством разумных рас, не беспокоится о деньгах, владении и платеже. Целью ее является освобождение людей от материальной мотивации и материальных влияний; в противоположность земной экономики, система эта очень проста и объяснима за пару минут.

Однако и это нужно пояснить. Заблуждением было бы считать ее каким-то социалистическим небом. Земные марксисты ошибаются, думая, что все люди хорошие и что только общественное и экономическое положение делает их “плохими”; измените это положение, – говорят они, – и проблема будет решена. Если бы так. Любая разумная раса дуалистична и в качестве абсолютной необходимости содержит компонент верховного сознательного зла, внешне постоянно проявляющийся как ложь, обман, убийство и т.д. Одна из причин ужасного убийства миллионов женщин и детей в газовых камерах.

Подробнее мы объясним это позже, а пока что лишь скажем, что существа на Иарге, которые обладают такими наклонностями, не допускаются до реинкарнации. И такой отбор является причиной постоянного улучшения ментальности, поколения за поколением, и это делает расу альтруистичной.

На Земле этот отбор был заблокирован примерно 2000 лет назад вмешательством со стороны внеземных сил, из-за чего и мы не можем повысить наш средний уровень ментальности. Следовательно, эта система неподходяща и нежелательна для нас, так как она поощряет эгоизм. Лентяи и ищущие только выгоды могут такую систему подорвать. Универсальная экономическая система пока что является для нас утопией.

Начальным моментом этой системы является их всемирный порядок.

Объединение таких рас происходит вследствие их повиновения Божественным законам и, следовательно, имеет единообразную правовую систему. Добавьте это к их любви путешествовать, результирующей в смешении рас, и получите исчезновение национализма, происшедшее много лет назад. Тотальное производство всех благ и услуг контролируется глобально действующими трестами или кооперативами, президенты которых образуют мировое правительство. Не столько экономические, сколько политические, эти формации выполняют множество задач, которые подпадают сюда под правительства и министерства.

Кооперативы потребителей реагируют на политику трестов и, таким образом, стимулируют ассортимент и доступность товаров и услуг. И когда это достигнуто, то в учебниках экономики писать уже почти ничего не остается, кроме той или иной идеи о том, как повысить эффективность производительных систем, чтобы снизить количество обслуживаемого труда; такой труд считается просто потерей времени.

Соответственно этому используется выражение: “эффективность работающей части населения”. 100 процентов этой эффективности теоретически достигаются в случае, если вся работающая часть населения примет участие в непосредственном производстве товаров и услуг при максимальной автоматизации производства и максимально высокими качеством и износостойкостью продукта. Ясно, что этот максимум практически недостижим и эффективность РЧН всегда менее 100%. Чем выше это значение, тем больше рынок товаров и услуг и тем больше процветание. Тремя определяющими это факторами являются:

1. Занятость. Она показывает процент работников, непосредственно занятых производством товаров и услуг в рамках общественного сектора. Здесь, наверное, полезно будет привести список из имеющихся на Иарге профессий или тех, которые выпадают из непосредственного процесса производства: это банки, страховые компании, валютные биржи, адвокаты, торгующие организации, агентства по связи с общественностью и рекламные, налоговая служба, консультанты, министерства, вся ядерная промышленность, армия, авиация, флот, не связанная с процессом непосредственного производства административно-учетная система и т.д… Такая универсальная система достигает чрезвычайно высокой 90%-ной эффективности, но есть и еще один момент. В расчет не принята вся творческая работа, так как она считается не обслуживающей. Она делается после основной работы, является чем-то вроде хобби и представляет собой, например, планирование, выработку стратегии, инновации, исследования, развитие, художественную деятельность и организацию событий. В индустриально развитых странах Запада доля такой деятельности составляет примерно 30-40%.
2. Производительность труда выражается в терминах отношения к максимуму, возможному в данный момент. Все, что можно автоматизировать, считается за 100%, а остальное с этим соотносится. Для каждой системы существует модель, по которой оцениваются остальные системы. Представьте на минуту гигантские капиталовложения трестов по сравнению с инвестициями наших в основном небольших концернов. Иарганская цифра относительная, поэтому большого значения для нас не имеет; но думаю, что достаточно будет сказать, что на Земле она наполовину меньше.
3. Качество определяет влияние на процветание некоторых товаров или инвестиций. Предмет потребления с условным двойным ресурсом вдвое интенсивнее влияет на процветание. Всякое время на ремонт, косвенное или прямое, уменьшает это влияние. И кроме этого, имеется этическое соображение по контролю качества, недостатку сырьевого материала. “Двойной” предмет требует вдвое меньше сырья и именно поэтому иарганцы столь критичны, когда заходит речь о качестве, а трестам в этом отношении концессии запрещены.

Потребительские товары, исследующиеся на качество, – как, например, пища, – составляют 100%, но все остальные тщательно проверяются на ресурс и ремонтозапросность. Ресурс выражается в процентах достигнутого или желаемого максимума и время на обслуживание получается в процентах. Когда они говорят, что их железнодорожная система имеет ресурс свыше тысячи земных лет, а каркас их жилых цилиндров соответственно много сотен, то из этого можно представить себе ихние стандарты качества. И наш 50%-ный стандарт попросту смешон, однако даже не в этом дело.

Вышеназванная эффективность РЧН определяется как результат перемножения друг на друга трех описанных выше факторов и утверждается, что универсальная экономическая система легко достигает средней эффективности примерно в 70% среди всего множества разумных рас. При этом средняя цифра для наших индустриально развитых стран составляет примерно 7-9%. Такой шокирующий вывод означает, что при нашем нынешнем уровне технического развития welfare profit может быть в 8-10 раз большей, чем сейчас. При справедливой и эффективной системе наша нынешняя численность рабочих могла бы завоевать все могущество в мире. У нас до смешного неэффективная система производства, вызванная слишком многим числом профессий, которые потребляют процветание, вместо того, чтобы его создавать. Наш глупый способ распределения процветания вызывает так называемое перепроизводство и мы сопротивляемся автоматизации ради сохранения рабочих мест, и это в то время, когда большинство трудового населения мира живет в мире. Низкое качество наших товаров, чему “помогает” их искусственное старение, означает, что мы попросту отбрасываем значительную долю нашей welfare profit. Быть может мы не можем справиться с этим потому, что неправильно мылим, но независимо от причины сказанное остается глупостью.

Им было явно приятно, что я, наконец, проснулся и способен был понять, что эффективность и справедливость не просто пустые идеалистические слова.

– Необузданная перенаселенность и необузданное перепроизводство? Чепуха! Мы не знаем смысла слов “перенаселенность” и “перепроизводство”. Когда мы жалуемся на перенаселенность, то имеем в виду неэффективную экономическую структуру и планирование. Под перепроизводством мы понимаем примерно то же самое: низкую покупательную способность части населения со средним уровнем дохода из-за неэффективности нашей асоциальной экономики. Как только мы начнем распределять наши продукты справедливо, мы увидим, что проблема кроется в слишком низкой производственной способности.

Поэтому, дорогой Стеф, не обольщайся насчет того, что будут делать люди, если предоставить им возможность. Возьмем, например, покупательную способность семьи, которая по своему доходу может иметь все, что хочет. По этому уровню она не менее чем в 20 раз выше среднего мирового. Вашей экономике придется сильно попотеть, прежде чем вы сможете создать истинное перепроизводство. Оно проявляется в снижении интереса к более высокому доходу, если с ним связаны большая напряженность труда или большая ответственность. Лекарство от этого простое: каждый пусть работает меньшее количество часов. Тут действуют два момента: меньшее количество часов снижает доход и стимулирует потребление. Желание работать увеличивается, если хочется увеличить доход и одновременно необходимо сделать первые шаги в уменьшении различий в заработной плате путем повышения ее минимума. Как только себя проявляет насыщение рынка, равенство зарплат возрастает. “Богатые” остаются такими же богатыми, как были, а “бедные” поднимаются до этого же уровня и, таким образом, через эффективность и справедливость вы создаете стабильный мир!

– То есть у всех будет одинаковый доход?

– Вот именно. Процветание, таким образом, справедливо делится между всеми. Неограниченное процветание создает полную гарантию (уверенность, надежность, обеспечение).

– Ваше рабочее время короче нашего?

– Да, намного короче.

– И у всех равные права? Все зарабатывают одинаково и нет никакой разницы между белым воротничком и комбинезоном?

– Нет, не так. Комбинезон время от времени носит каждый. Вот почему мы отрицаем техническое обслуживание и ремонт. Ты начинаешь понимать кое-что о качестве нашей работы?

– Да, и есть еще один аргумент в пользу эффективности: каждому дается разное дело. А ваш мировой президент тоже иногда носит комбинезон?

– Конечно, так как у нас нет никаких низших или высших классов; а есть только разница между руководящей и исполнительской работой. Говоря о более коротком рабочем времени, мы говорим о нетворческом производстве и о техобслуживании и делают это все, даже президент. Управление – это чисто творческая работа и мы делаем ее в свободное время.

– То есть, надо так понимать, что занимание высокопоставленных должностей являются чем-то вроде хобби?

– У нас нет ни высоких, ни низких должностей или общественных положений. Наших руководителей мы выбираем из числа тех, кто, несмотря на свой рабский труд, интересуется также и этим аспектом деятельности как формой выражения своей творческой потребности, – что-то вроде хобби. На нашей стадии развития творчество больше не считается трудом, потому что в принципе это цель человека.

– Что же, все это очень хорошо. И я вижу, что если бы и у нас была такая же система, то нам было бы лучше. Однако побудить людей изменить образ жизни нелегко, чтобы не сказать невозможно. Они должны для этого стать более образованными, более знающими. Легко вам учить людей с использованием этого вашего информационного излучения. Почему бы вам не показать нам, как сделать такую машину? Тогда бы мы легко повели людей по правильному пути и увеличили бы скорость развития Земли.

– Нас бросает в дрожь при мысли о том, чтобы дать вам секрет нематериального излучения. Вы бы вскоре поняли, что можете пользоваться им как оружием, что почти наверняка привело бы вас к саморазрушению. Но даже если бы вы этого и не сделали, кто извлечет из этого пользу? Наверняка лишь развитые нации, так как оборудование стоит дорого. А это значит, что белая раса будет еще сильнее дискриминировать другие. Нельзя помочь расе, которая не знает своих задач.

Перейдя к следующей теме – свободе, они начали с показа мне одного из своих жилых домов-цилиндров. Фильм начался с кольцевой дороги около здания. Автоматически открылась скользящая дверь, открыв вид на автостоянку в цокольном этаже. Машины стояли ровными рядами, по четыре в глубину, передними колесами в мелких канавках в полу. Далее камера обратилась к двери, ведущей в центральный сад внутри дома-цилиндра.

Я увидел красивую зону отдыха диаметром не менее чем в 274 метра.

Четверть сегмента этого цилиндра была стеклянной, что вместе с огромной стеклянной крышей примерно в 90 метров над землей создавало впечатление, что находишься в огромном стеклянном доме.

По периметру каждого этажа внутри дома шли галереи. На самой нижней и самой широкой галерее двигался небольшой рельсовый транспорт. Центрально пространство внутри дома представляло собой огромный сад с похожими на тропические растениями и цветами. В середине этого пространства стояла высокая колонна, окруженная декоративным каменным садом с цветами и растениями самых экзотических видов и форм. В пруды низвергались ручьи и водопады, а в самих прудах плавали неизвестные и ярко окрашенные рыбы. По моховидной зелени были разбросаны цветники и кусты. Я видел спортплощадки с какой-то аппаратурой, пруды с плескающимися в них детьми и большой бассейн, в который ныряли с большой, медленно вращающейся колесовидной конструкции. Самым удивительным было то, как эти иарганцы вели себя в воде. Даже малые дети плавали с большой скоростью, без видимых усилий, иногда парами, с переплетенными руками, двигая ногами наподобие ножниц. Им это очень нравилось и было видно, что они ощущают что-то такое, что можно назвать свободой – свободой от силы тяжести. Они ныряли и находились под водой так долго, что, казалось, не вынырнут.

Мне стало ясно истинное значение этого водного сродства. Обитатели Иарги произошли не с суши, как мы, а из воды; они развились из амфибий. Большие перепонки между широко расставленными пальцами рук и ног первоначально были плавником, облегчавшим им выскакивание из воды наподобие дельфинов. В воде они двигались быстрее и легче, чем на суше.

Повсюду имелись места для сидения, устроенные в виде половины или полного круга; прекрасное место встречи для старых и малых, так дети иарганцев не играют на улицах. Словом, имелось все, что нужно, весь город в одном огромном цилиндре, высоко эффективный и в высшей степени удобный.

Прежде чем продолжать описание этих домов, скажу несколько слов об их общем устройстве. В цокольном этаже размещалось машинное оборудование. В качестве единственного источника энергии иарганцы использовали тепло недр планеты и раздавали его потребителям в виде воды с очень высоким давлением и температурой. За исключением этого все дома были полностью автономны. Не было ни канализации, ни мусорных отходов. Система переработки последнего была удивительной: большинство мусора после сортировки шло в сырье, а фекалии использовались как удобрения для окружавших сельскохозяйственных угодий почти что на 100 процентов. Остальное сжигалось и измельчалось в тонкий порошок. Вместе с водой все это закачивалось в кору планеты. Процесс этот имел что-то общее с методом предотвращения сильных землетрясений путем вызова более слабых.

Следующие этажи, тоже подземные, использовались под офисы, магазины и производства в течение всего дня. Работали же иарганцы дома, что исключало ненужные транспортные перевозки. Так что, если говорить о перенаселенности и загрязнении окружающей среды, нам действительно есть чему у них поучиться!

Ну, например, способ производства пищи. Слово “перенаселенность” они применяли только по отношению к количеству имеющейся еды; если у людей еды достаточно, то планета не перенаселенная. Они очень заботятся о том, чтобы пищи было всегда в достатке, так как иначе все их общество разрушится. Капиталовложения в сельское хозяйство намного больше, нежели в строительство жилья. Культивация с сопутствующим контролем состояния земель и вод, поливы, удобрения и сельхозмашины требуют от них огромных перевозок земли, миллионов кубометров трубопроводов и дренажа, системы каналов и огромных насосных станций.

Все это есть часть их способа наилучшего устройства максимально возможного числа жителей у себя на планете; и первое для этого условие – максимально возможное производство пищи.

Они показали мне одну из своих многочисленных культивационных машин, смонтированных на просторных полях между их жилыми цилиндрами. В основном эти машины состояли из внушительных мостовых конструкций со свободным пространством между ними более чем в сотню метров. “мосты” эти перемещались по рельсам, проложенным во всю длину полей (примерно в 10 км) рядами по 20, друг около друга. Они располагались на высоте примерно 3 метра над землей и могли нести на себе различное оборудование, управляющееся из центрального помещения.

Один из таких мостов был снабжен агрегатом, совершившим за один проход много различных действий. Сначала двумя лезвиями, похожими на латинскую букву “У”, в два слоя вырезалась полоса земли; затем она стерилизовалась особым лучом, вылетавшим с грязно выглядящим удобрением, затем переворачивалась и снова ложилась в бороздку. Затем машины с длинными гусиными шеями сеяли в нее семена и, наконец, поверхность становилась ровной и накрывалась прозрачной пленкой, и в конечном итоге становилась похожей на пол бального зала. Да, они были молодцы автоматизировать.

Помимо сельского хозяйства, значительную долю в производстве пищи занимала рыбная ловля.

Предпочтение ими рыбы, вероятно, имеет что-то общее с их происхождением от амфибий и с тем, что у них так много океанов.

Рыболовство их можно было бы описать одним словом: абсурдное.

Причем настолько, что я вначале думал, что они морочат мне голову. Однако потом я понял, что рыболовство является просто побочным продуктом их системы управления климатом. Это огромная система переброски воды, где самая теплая вода в океанах перебрасывается к островам и, как кажется, имеет что-то общее с системой управления осадками. В системах задействованы тысячи километров гибких подводных труб, каждая диаметром более чем в сотню метров. Улов состоит полностью из рыбы просеиванием удаляемой из системы. Интересно было то, что рыба была очень похожа на земную. Некоторые рыбины были длиной в 4-5 метров и, насколько я понимаю в биологии, совершенно обычными акулами. Видел я также и меч-рыбу; рыба вылавливалась при помощи звуковых волн и ароматной наживки. Ее скелет бросали обратно в море.

Кроме рыбы иарганцы едят мясо, но подробное описание животноводства заняло бы слишком много времени. По правде говоря, я был несколько обескуражен, увидев, что эта высшая раса все же убивает несчастных животных.

Все эти сведения о производстве их пищи я сообщаю только в ответ на их просьбу это сделать; сведения эти они считают важной частью процесса взаимного знакомства, который будет продолжен и впоследствии.

По этим же причинам я опишу некоторые подробности их школ и больниц, размещенных в домах-цилиндрах.

Вместе с другими предприятиями службы быта они располагались на верхнем этаже здания, где потолком им служила его стеклянная крыша. Школьные классы были квадратные, с четырьмя стенами от угла до угла, образующими четыре треугольника. Там, где в центре треугольники соединялись, были четыре больших экрана, на которых показывался урок. Средства обучения были точно такие же, какие использовались для меня в инокорабле: фильм с простым объяснением. Действительная (подлинная) информация передавалась путем излучения.

Позади этих четырех экранов сидел “учитель”, на самом деле не имеющий ничего общего с уроками, а действовавший скорее как наблюдатель, отмечающий поведение детей и дающий затем советы родителям. Содержание уроков было одинаковым по всей планете и это имело то удобство, что куда бы ребенок не поехал, а такое бывало часто, он мог там же его и продолжить, без всяких пропусков или повторений. Этот основной курс обучения продолжается до достижения учащимся возраста 15-16 лет. Когда я думал о том, какое количество информации я получил за свои два дня через излучение, то могу себе представить уровень знания детей, получающих это излучение 10 лет или более. Так что их начальная школа будет, мягко говоря, повыше наших земных университетов. Окончив ее, дети переходят в повышенную школу – такой же цилиндр, где все учащиеся живут вместе и где могут специализироваться в выбранной ими области.

Больница, которую они мне показали, не относилась к типу тех, которые размещались в каждом из жилых цилиндров, а была настоящим специализированным госпиталем. Внешне она выглядела как обычный жилой цилиндр, но водной ее половине жил врачебный персонал, а во второй – пациенты. Думаю, что нет необходимости описывать все это подробно, так как читатель и сам догадается, что все это устроено с обычной иарганской эффективностью и мне уже надоело применять превосходные степени.

Однако вот что показалось мне действительно интересным. Каждый пациент связан с компьютером, обеспечивающим его нужды и пожелания “зарядки” компьютера; облегчение состояния, лекарства, контакт с родственниками и знакомыми, развлечения и другая информация – об этом позаботится компьютер!

– А люди на вашей планете по-прежнему умирают?

– Управление смертью требует отдельного врачебного подхода. Мы считаем себя вправе продлевать возможность счастья, но не в протяжении жизни.

Вернусь снова к жилым домам. Я заметил, что бесшумные, работающие при помощи воздуха лифты с электромагнитными остановами работают как вертикальный транспорт, а широкие галереи дают сообщение по горизонтали. И с тех и с других открывается великолепная панорама расположенных внутри здания садов.

В каждом доме имеется просторный вестибюль, выходящий на галерею, так, что каждый проходящий мимо может в нее заглянуть. И это не показалось бы мне странным, если бы не то, что по одной стороне шел ряд душевых. Отсюда началась моя шокирующая конфронтация с привычками этих существ и захватывающей дух свободой, олицетворяющей их отношения друг с другом. И старый и малый имели странный общественный долг: вернувшись из школы, с работы или от любой другой деятельности вне дома – мыться с головы до ног прежде, чем войти в квартиру.

Как это делалось? Любой из них непринужденно раздевался в холле и заходил под душ. Там были трубы диаметром около метра со стеклянным экраном перед ними, а на полу – для стояния – две возвышающиеся ступеньки. Сзади трубы проходил вертикальный брус, к которому на уровне земли присоединялась плоская эллиптическая труба. Закрыв стеклянный кран, вошедший нажимал кнопку и эллиптическая труба немедленно начинала выбрызгивать струи белой пены, перемещаясь при этом вверх по вертикальному брусу; за какие-нибудь несколько секунд вошедший становился похожим на снежную бабу. По достижении верха бруса пена сменялась чистой водой и разбрызгиватель снова спускался до низа трубы. Затем по трубе шел теплый сухой воздух, сушивший купавшегося примерно три минуты. И лишь после этого, одевшись, можно было войти в квартиру.

“Одевшись” – наверное, неправильное слово, так как их домашний наряд представлял собой не более чем что-то вроде малайского саронга – куска полосатой или клетчатой ткани, носимой вокруг бедер мужчинами и женщинами и оставлявшей их обнаженными выше пояса. Не следует проводить параллели с одетыми также землянами, так как единственным заметным отличием между мужчинами и женщинами Иарги было более крепкое и мускулистое сложение мужчин.

Примечательно их отношение друг к другу. Я никогда не видел мужчину рядом с женщиной, не обнимавшего ее по меньшей мере одной рукой. Крепкое взаимное объятие было их нормальным приветствием, также и в отношении детей. И когда эти теплые приветствия закончились, камера последовала за ними в дом.

Холл выходил в угол просторного помещения примерно 18х18 метров – центральное жилое помещение дома. Первое, что я заметил, это огромная стеклянная стена во всю длину помещения, открывавшая красивый вид на окружающее. Можно было видеть внушительную железнодорожную систему, проходящую по лесистой местности, а на той стороне еще два жилых цилиндра.

Пол помещения опускался вниз в направлении окон рядом невысоких ступенек и кончался примерно в трех метрах от них, где кромка заканчивалась кольцом баллюстрады. Окно продолжалось дальше к расположенной ниже двери, где кончалось в стене около 60 см высотой. Интерьер был роскошен, но сочетания цветов, на мой вкус, слишком яркие. Мебели никакой не было. Сиденья были встроены в пол в виде кушеток с толстыми и удобными подушками.

Нижний этаж соединялся с верхним двумя бесступенчатыми “эскалаторами”, могущими двигаться либо стоять в зависимости от желания пользователя. “спальни” были небольшие, но уютные и насыщенные цветом. На одной стене был большой экран, а во второй – душ, такой же, как и вестибюле. Потолок светился рассеянным оранжевым светом, по стенам были развешаны непонятные предметы украшения.

Интересной была следующая сцена: семья за столом. Группа примерно в 25 человек, половину из которых составляли дети, собралась в довольно голо выглядевшем углу просторного верхнего этажа. Один из присутствующих двинул чем-то вроде рычага и из пола выросла вертикальная “стенка”, раскрывшаяся в стол размером примерно 5,5х1,5 метра. Одновременно в стене открылись две скользящие панели и стал виден шкаф с отделениями и множеством сложного оборудования. Как в ресторане самообслуживания или в кафетерии каждый взял по подносу и набрал себе разных блюд, которые затем за несколько секунд разогрелись в яйцеподобном аппарате. Через несколько минут все уже сидели, скрестив ноги, на полу вокруг стола. Во главе и вокруг стола сидели мужчина и женщина, которые не ели с остальными. Как только все расселись, мужчина во главе стола поднял руку и что-то сказал, в ответ на что остальные замолчали. В одной руке все держали похожий на ложку, золотого цвета столовый прибор, а другая рука лежала на колене того, кто сидел рядом с ним. Во время еды все молчали и слушали, что говорили не евшие мужчина и женщина.

Интересно было смотреть на обычаи существ непонятного, далекого мира. Эта церемония принятия пищи делала их похожими на каких-то мифологических богов. Покончив с едой, все встали и каждый положил руку на плечо своему соседу, так что вокруг стола образовалась цепь. Они постояли так несколько секунд, потом стали убирать со стола и когда это закончили, стол опять вошел в пол. Ложки положили на моечную машину, тарелки и подносы вставили в …. и все закончили мытьем рук и чисткой зубов.

Ручные и посудные полотенца здесь не существовали. Все сушилось теплым воздухом и я стал спрашивать себя, чем же занимаются на Иарге домохозяйки, особенно если учесть, что в каждом доме, кажется, пять или шесть женщин. Покупки автоматически делает компьютер; туда закладывается заказ и через некоторое время продукты доставляются в контейнере.

– А ваши женщины больше не занимаются домашними делами?

Иарганцы засмеялись.

– Мы же говорили тебе, что у нас больше нет классовых различий и это также относится и к женщинам. Домашняя работа делится на всех поровну.

– Но если мужчина работает не дома, то и женщина, должно быть, также?

– Это верно. Но если мужчина работает три часа в день, то и женщина должна столько же, иначе будет дискриминация.

– Странно. То есть женщины могут заниматься домашними делами только три часа в день?

– Как медленно меняются твои понятия. Домашние дела делаются всеми вместе. Если задачей некоторых женщин является воспитание детей и другая общественная работа, то они имеют такое же право на работу вне дома, как и мужчины.

– А женщины без детей?

– Все иарганцы имеют одинаковые обязанности в отношении детей в группе, где они живут. Воспитание ребенка в умственно устойчивого и развитого взрослого, в котором нуждается высокая культура, задача трудная и сложная. В школах знание дается излучением, но взрослые должны помогать ребенку превратить это знание в опыт. И домашняя обстановка играет в этом важную роль. Раса, стремящаяся к выравниванию доходов, должна обратить самое серьезное внимание на повышение умственного развития народа, потому что повышение общего минимума заработной платы должно соответствовать этому уровню. Различия в обеспеченности и доходах людей могут быть преодолены только высоким минимумом умственного развития.

– Так что занимаясь детьми, женщины должны быть счастливы, ибо могу самовыражаться на различных уровнях. И могут выбрать, что им делать.

– Счастлив всякий, делающий свое дело с интересом и творческим подходом. Что еще следует ждать от жизни, если не счастья в любви и умения научить этому детей?

– Кстати: вот эта “любовь” имеет что-нибудь общее с сексом?

– Половые отношения между мужчиной и женщиной являются неотъемлемой, но тем не менее не главной частью нашего понимания слова “любовь”. Они направляются таким образом, чтобы стать творческим индивидуальным выражением; и это то, чему следует учить детей как можно раньше.

– Простите, не понял.

– Это потому, что мы только лишь начали объяснять тебе наше понимание свободы. Начнем с самого начала. Свобода есть отсутствие принуждения и, так как принуждение есть форма дискриминации, то отсюда следует, что свобода есть отсутствие дискриминации. Далее. Свобода основывается на справедливости и эффективности. Развитие любой разумной расы управляется двумя опасными законами природы, являющимися, собственно говоря, законами космического отбора. Эти законы выдвигают требования для входа на высшие уровни эволюционного развития, в сферы космического единства.

– Полагаете, что дело того стоит?

– Конечно. Потому что это выбор между вечной жизнью и вечной смертью.

– О, я вижу тут религиозный аспект. А эта церемония за столом тоже имеет что-нибудь общее с вашей религией?

– Наше понимание религии развито настолько, что его нельзя сравнивать с вашим. А какую религию исповедуешь лично ты?

– Я католик.

– Как странно: христианин! Мы знакомы с Библией и с учением Христа. После того, как поешь, ты нам объяснишь, как человек, владеющий большим количеством собственности, как ты можешь называть себя христианином. Нам это очень интересно. С другой стороны, это упрощает нам объяснение двух законов космического отбора. Первый из них подтверждает осуждение Христом социальной дискриминации. Высокий уровень технического развития устраняет всякую дискриминацию и насилие – под страхом возникновения хаоса и саморазрушения. На примере вашей Земли можно очень наглядно видеть подтверждение справедливости этого закона. Сейчас только ваши великие державы имеют в своем распоряжении ядерное оружие, но скоро его будут иметь и небольшие националистические группировки.

Опасность увеличивается с каждым годом. Скоро вы обнаружите способности нематериального излучения и тогда горстка людей сможет производить оружие, способное уничтожить все человечество. К чему все это ведет? Как долго может существовать цивилизация, в которой наука не знает своих задач?

Второй закон космического отбора заставляет правильно понимать отношения людей. Он выдвигает “христианскую любовь” в качестве условия космического единства. Только альтруистическое поведение, восстанавливающее первоначальную эффективность естественного порядка, может дать разумной расе уверенность в том, что она выживет до момента ее космической интеграции.

– Слово “альтруистический” звучит так странно…

– Эгоистическое поведение масс людей, где каждый хватает все, что может, не дает возможности трудиться во имя общего блага – например, создавать какую-нибудь чистую планету, где естественный баланс может сохраняться неограниченно долго. Исключается также возможность ограничить расхищение природных богатств во имя будущих поколений, так как эгоист не может отказаться от чего бы то ни было ради кого-то другого. Самая большая проблема лежит в законе вырождения: раса, не преуспевающая в естественном отборе в том его виде, как он существовал в доисторические времена, превращается в расу отмирающую.

– Как вы оправдываете неограниченную свободу с репродукцией-селекцией, что резко ограничивает выбор партнера?

– Оправдано это может быть только альтруизмом. Выбор партнера определяется чувством ответственности.

– Ага, понятно. Через искусственное осеменение?

– Что за странная мысль! Осеменение не предотвращает вырождение; оно ускоряет его!

Нам безразлично воспроизведение этого биологического вида под названием “человек”. Тело с его эгоистическими запросами – всего лишь оболочка, шелуха. Наша забота только творческий разум, душа, могущая мыслить альтруистически. Как мы воспитываем детей для свободы и счастья? Свобода есть отсутствие насилия над поведением индивидуума. Свободы не достичь с оружием в руках. Она достигается только тщательным родительским формированием ребенка, через правильное понимание добра и зла. Это трудная и сложная задача, которая становится возможной только при наличии естественной родительской любви и множестве других групп.

Не может быть сомнения в том, кто отец или мать ребенка. Важно не имение детей, но воспитание их. Поэтому искусственное оплодотворение неприемлемо.

Альтруизм есть требование отбора для бессмертия расы, но также это и требование для существа с высоким умственным развитием, прежде чем он достигнет счастья. Счастье – это пребывание в мире с самим собой и со своим окружением. В значительной степени это определяется успехом в достижении поставленной перед собой цели, другими словами, безжалостной оценкой самого себя. Это индивидуальное усилие достичь поставленной перед собой цели и есть творчество в человеке.

Творчество есть мышление, постоянно занятое изменением условий жизни своих или другого. Именно творчество заставляет людей делать “еще больше” или “еще лучше”. Оно бывает двух видов: материальное и нематериальное. Первое – это стремление личности повысить свои жизненные стандарты. Реализуется оно главным образом в сфере секса, собственности и силы, и является причиной всех страданий на данной планете. При этом личность выражает себя в эгоцентризме, скупости и жадности. При постоянном стремлении к материальной цели чувство удовлетворенности может возникать, но когда цель достигнута, чувство удовлетворенности становится относительным и коротким, просто объектом для сравнения с тем, что имеют другие. Поэтому намечается и преследуется следующая цель, обычно большой доход или более высокое общественное положение, и так это и идет дальше, потому что чувство удовлетворенности лежит при этом только в процессе движения к поставленной цели. Но наступает момент, когда из-за усталости или возраста движение дальше продолжаться не может и жизнь продолжается в неудовлетворенности собой. Такой человек не понял, что вещи материальные не могут дать длительной (постоянной) удовлетворенности и счастья.

Но имеется и творчество нематериальное – ваша христианская любовь и это счастье постоянное. Это постоянное стремление улучшать жизненные стандарты других. Выражается оно в готовности помочь, в понимании, в сострадании, в терпимости, в дружелюбии, уважении – короче, в общем понимании принципов альтруистической любви.

– Для меня это звучит как какой-то выхолощенный идеализм.

– Постарайся понять, что это не так. Считаешь ли ты, что общественная стабильность создает неограниченное процветание и полноту всех гарантий?

– Да, согласен.

– Тогда согласишься ли ты с тем, что лишенный творческой способности человек никогда не может быть счастлив?

– Да, я это понимаю.

– Какова может быть цель человеческого творчества, если вдруг исчезнут материальные мотивы? Что иное может делать материалист в нашем мире, если не скучать до слез? Чем по-настоящему владеет человек, имеющий все, кроме любви? Ответ: ничем!

Все, что предыдущие поколения сделали для того, чтобы создать стабильный мир с высоким научным и техническим развитием и неограниченным его процветанием – ничего не стоит, если у человека нет любви, которая дает ему счастье.

Всякий неэгоистический поступок, всякая форма самопожертвования возвышают в человеке ощущение его личной ценности или удовлетворение. Достигший высоких ступеней альтруизма постоянно обнаруживает перед другими неизменное ощущение личной значимости как существенной стороны его индивидуальности – мудрость, как будто неуязвимую для препятствий или возраста. Да, он становится неуязвимым в своем ощущении собственной ценности, мира с самим собой, своего счастья. Этому нет альтернативы, Стеф. Законы естественного отбора неумолимы. Выжить может только раса с высоким уровнем альтруизма, или, как мы говорим, с внутренне нематериальной структурой.

– Это относится к нам, землянам? Не представляю себе наш мир населенным любящими друг друга существами.

– Чем больше мы с тобой говорим, тем больше убеждаемся, что ты не христианин. Весь смысл христианского учения – любовь – абсолютно чужд для тебя. Ты, наверное, никогда и не слышал об устремлении к альтруизму в религии буддистов. Выбора здесь нет. Только свободный от материальный влияний человек может успешно воспитывать детей, которые вследствие их изначально альтруистической позиции могут быть действительно свободны и счастливы. Нужно учить их любить и заботиться о других. Это предъявляет большие требования к их красноречию, чтобы они были способны выразить свои чувства в словах. Это можно видеть по их честности, непосредственности и энтузиазму, по их готовности помогать и, прежде всего, по способности подняться в интимных встречах над физическим до больших духовных высот. Мы ищем переживание в количестве и в глубине наших взаимных контактов. Все это ты видел перед собой на экране. Иарга – это планета, на которой люди любят друг друга, где они счастливы видеть друг друга и где они жалеют, что за один раз они могут обнять не более одного своего сородича.

Как только наши дети достигают возраста половой зрелости, родители подвергают ребенка психологическому и врачебному испытанию. Если он эту проверку пройдет, то тогда объявляется юридически свободным и получает права: голосования и сексуальной свободы. Мы это празднуем с большим размахом. Родители вместе с детьми радуются тому, что ребенок оценен как заслуживающий истинной свободы.

– Великий Боже!… То есть родители разрешают своему чаду спать с кем ему хочется?

– Твое удивление нам понятно, так как ты не знаешь характерную особенность нашей расы. Наш призыв к продолжению рода намного слабее вашего и отчасти потому, что мы не находим в сексе такого удовольствия, как вы. Мы не используем его как средство для времяпровождения, но лишь как выражение близкой интимности и любви. Эволюционный цикл Иарги отличается от вашего земного и численность нашего населения четко регулируется. Земля может с такой силой стремиться к демографическому взрыву, что ее раса может закончить свое существование прежде, чем возникнет опасность ее саморазрушения. Так что нас секс играет совсем другую роль и тут не может быть никакого сравнения.

Мы хотели бы также добавить, что положение в нашем обществе женщин также намного отличается от вашего. У них иной творческий наказ и отсюда возникают все остальные различия. Земная женщина имеет в будущем трудную задачу, чем и объясняется то, что сейчас они находятся под командованием и повиновением мужчин. В будущем же это даст ей право руководить без нарушения принципа равновесия.

На Иарге мужчины и женщины равны, но имеют разные наказы. Женщины занимают доминирующее положение, так как должны руководить умственным развитием расы; нельзя их рассматривать как объект для секса. Тема секса, рассматриваемая на Земле, как запретный плод и поэтому нездорово к себе влекущий, совсем не имеет для нас неблагоприятного воздействия. Отношения между мужчиной и женщиной, если они основываются только на одном сексе, считаются у нас деградацией. Наша женщина скорее умрет на месте, чем позволит использовать себя как физический объект. Она предъявляет и своему партнеру весьма высокие требования. Она требует от мужчины интереса к себе как к личности, требует к себе нежности и, прежде всего, уважения – как существо интеллектуальное, уважающее себя и разумное. Все направляется к творческому самопроявлению и секс в этом играет очень незначительную роль.

Во многих же взаимоотношениях секс вообще отсутствует и это никоим образом не сказывается на соответствующем чувстве удовлетворенности. И если ты действительно учишься жить, то трудно будет тебе понять, что имеет земное существо в качестве смысла своего бытия.

– Мы и сами часто этим интересовались и мне кажется, я начинаю понимать, что должен представлять собой этот смысл.

Учение продолжалось, но боюсь, что оно не проникало в меня на должную глубину. Я был слишком занят другими мыслями. Они же объясняли их понятие брака и личных взаимоотношений, основанных на разнице между сексом и размножением, но в моей голове царили вопросы и сомнения.

Все это очень интересно, но какое это имеет отношение ко мне? Ясно, что у них жизнь лучше нашей, но ведь они не с Земли, они же не живут в нашем мире, а если бы и жили, то, наверное, были бы такими же, как мы.

“Если бы”, “но”, “почему”, “как”… Голова у меня шла кругом. И когда они объясняли мне, что половая свобода на Земле не разрешена потому, что мы потерпели крушение в любви, я решил их прервать.

– Какой смысл сопоставлять наши модусы жизни? Ваш невозможен для нас, даже если бы мы и хотели. Земля никогда не станет как Иарга. Ваше общество для меня просто как безделушка.

– Ты прав. Земля никогда не станет как Иарга. В противоположность Иарге, Земля – это планета с тонкой атмосферой и с совсем другим “характером” и то же самое можно сказать об ее жителях. У нас иной эволюционный цикл, однако цель эволюции всякой разумной расы во вселенной тем не менее одна и та же. Пути различны, но цель одна. Практический же смысл нашего с тобой соприкосновения – привитие взгляда вовнутрь, не в нашу технику или в устроении общества, хотя и это будет тебе полезно, но в мир нашего мысленного бытия, в мир нашей ментальности.

Глава 4

ИАРГАНСКОЕ ОБЩЕСТВО

Постараюсь подытожить все мои соображения. Иарганцы и земляне могут показаться совершенно разными существами, но фактически единственным настоящим отличием является строение физического тела, у иарганцев приспособленное к их планетным условиям. Прочие различия вызваны разницей в воспитании и влиянии окружающей среды, но интеллектуально и эмоционально мы похожи. Если бы иарганец родился на Земле, он был бы обычным землянином; и если бы землянин родился на Иарге, то стал бы обычным иарганцем. И если это так, то чем объясняется большое различие в умственном уровне? Сверхсоциализированное сообщество без дискриминации и агрессии, повидимому, требует значительного улучшения своей ментальности, иначе бы его сожрали жадность и лень. Оно требует от своей расы высокого уровня альтруизма.

– Должен ли я из этого вывести, что весь секрет Иарги кроется с совершенных методах воспитания детей?

– Нет. Из-за планетных условий на Иарге другой цикл эволюции, чем на Земле. Благодаря этому, мы в течение многих поколений можем непрерывно улучшать свою ментальность. Секрет же Иарги в том, что мы ограничены законом причин и следствий и, следовательно, подвержены реинкарнации-селекции. На Земле этот закон уже давно потерял свое значение. Там плевелы должны до жатвы расти вместе с пшеницей и только после этого совершится отбор. Поэтому человечество не может улучшать свою ментальность. Вам постоянно мешает демонический аспект двойственности человека и выхода из этого для вас нет.

На Иарге же плевелы постоянно удаляются и это нейтрализует демонический аспект. Естественно, что в становлении нашей ментальности воспитание детей играет важную роль, но не это причина ее улучшения.

Твое предположение о том, что если землянин родится на Иарге, то и вырастет настоящим иарганцем – неправильно. Во-первых, он не будет участвовать в реинкарнационном цикле Иарги и, что более того, не будет обладать соответствующим характером.

Вследствие планетных условий Земли человек наполнен желаниями и строптив. Он не признает ни Бога, ни руководства, ни совести; он даже заявляет, что ничего этого у него нет. Он говорит, что он и сам все знает лучше всех других. Надеюсь, что нам никогда не придется принять такое существо к себе в систему; это было бы страшной ошибкой, не говоря уже о вреде, который он может принести своему окружению. Значительная доза альтруизма может существовать только в среде, которая защищена от зла. Так что ты видишь, что это не так просто, как ты думал. – Великие Боги, куда я попал? Более или менее случайно я задал относящийся к делу вопрос и в ответ слышу что-то непонятное. Что, по-вашему, я должен понимать под выражением “реинкарнация-селекция”, “эволюционный цикл” или “демонический дуализм”?

– Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны будем объяснить тебе весь План Творения. Хочешь ли ты этого?

– Еще бы!

– Отлично. Но нам придется изменить способ изложения. С Землей скоро произойдет нечто исключительное: ее изолированность будет разрушена. Разумные расы начнут обмениваться информацией и это ограничивается строгими правилами и условиями.

Первое из них то, что такого рода обмену должна предшествовать процедура идентификации, обмен, так сказать, верительными грамотами. Вслед за физической конфронтацией это требует иллюстрированного описания планеты и далее: типа, эволюции и истории расы. В норме это совершается в процессе обмена визитами, при чем, естественно, подразумевается умение расы совершать межпланетные полеты. Однако в твоем случае должна будет применена другая процедура; ты посетишь Иаргу только мысленно, при помощи специальной, установленной нами системы. Образы, заложенные в твоей памяти реальны, а вовсе не из кино.

Мышление выше материи, оно ею владеет. Мы же владеем силой этого принципа и скоро такой же силой будешь владеть и ты.

До начала изложения Плана Творения мы должны закончить идентификатор. Ты должен знать, кто мы такие, откуда мы пришли и каковы наши намерения. О человечестве Земли мы это уже знаем, потому что имеем доступ к источнику человеческих знаний, или, если угодно, к духу человека, где детерминированы все мысли и опыты жизни человека. Твои мысли мы тоже знаем.

– Теперь я понимаю, что уже с самого начала вы начали этот идентификационный процесс. Ничем другим я не могу объяснить столь подробное описание вами вашего общественного устройства. И вы еще до начала знали, как сложится наша беседа?

– Да, время и материя созданы из пустоты и поэтому состоят из чистых противоречий, что оставляет исходную бесконечность незатронутой. Следовательно, реально они не существуют. Пославшее нас сюда, не имеющее времени (вневременное) сознание знало, что мы здесь найдем и как поступим с этой информацией. Любая подробность любой человеческой жизни заранее известна.

– То есть наша встреча не была случайной?

– Несомненно. Достичь цели Творения было бы невозможно, если бы не существовало совпадений. Оно просто случается и является поэтому свободным. Тот факт, что вневременное сознание в некоем нематериальном бытии знает исход совпадений заранее, ничего не меняет в свободе совпадения. Для нас ты был – и останешься – совпадением; даже когда мы примерно знаем, что должно будет случиться. Твоя свобода остается нетронутой; если ты решишь сейчас уйти, то никто не будет тебя удерживать. Если ты решишь не использовать сведения, которые ты скоро получишь, ты в этом совершенно свободен и никто на тебя не давит.

– Я пока что промолчу. Продолжим?

– Поскольку мы теперь получили свободно данное тобой согласие, то можем интенсифицировать дальнейшую передачу информации. Тебе захочется спать, а после того как проснешься, вспомнишь очень длинную лекцию, в которой тебе дали большое количество сведений.

Самым странным было то, что я не помнил, ни как заснул, ни как проснулся. Если бы они мне ничего не сказали, то я бы ничего и не заметил – разве только что что-то не в порядке со временем. Вся информация, которую я помню так ясно, в норме потребовала бы для своего получения недели. Впоследствии я понял, что этот урок должен был быть закончен за примерно полтора часа.

Это была случайная демонстрация их умения манипулировать сознанием человека, их мощи владения принципом “мышление выше материи”, что будет далее объяснено во второй части этой книги.

Это подтверждает первое охватившее меня во время конфронтации чувство – страх от сознания своей беспомощности; даже эти стальные стены не могут не могут защитить меня от воздействия этой разумной “группы давления”. Меня предупреждал какой-то первобытный инстинкт. Интересно, было ли мое участие в этой встрече столь же добровольным, как они мне об этом говорили. Оказанное на меня ментальное давление, особенно во второй половине нашей беседы, безусловно, вызвало во мне сомнения. Теперь же, по прошествии многих лет, эти сомнения исчезли. Вопрос свободы моих действий во время нашей конфронтации уже не важен, так как вопрос теперь в том, свободен ли я использовать по своему усмотрению полученную мною информацию. И ответ здесь – “да”. Никто и ничто не повлияло на мое решение опубликовать полученные мною сведения.

Закончив здесь это примечание, я вернусь к цели написания этой книги и сообщу то, что имеется у меня в памяти. При этом я откажусь от формы диалога и сосредоточусь больше на эффективности сообщаемого.

Его темой является дальнейшее развитие расы иарганцев и, в частности, рождение их суперкультуры. Их понимание слов “цивилизация” и “культура” не имеет ничего общего с уровнем развития науки и техники, а соотносится с тем, как общество обращается со своими слабейшими членами. “Суперкультура” означает положение, когда путем индивидуального усилия появляется групповая структура, упраздняющая всякую дискриминацию личности.

Чрезвычайно важно здесь отметить, что такое положение возможно лишь потому, что на Иарге существует реинкарнация-селекция, вырывающая с корнем носителей зла. Это, таким образом, среда, которая защищена от влияния зла. Такой ход эволюционного развития важен также и для нас, потому что мы тоже будем развивать свою суперкультуру. Такая приспособленная для Земли версия разовьется во время приближающегося царства мира и справедливости, после (буквально: “воскресительного”, “восстановительного”) отбора. Описанное здесь в связи с процессом идентификации само по себе лишь развитие; стоящих за этим причин мы сможем коснуться лишь в части 2-й этой книги. Описание этого развития совершенно точно согласуется с выше приведенными объяснениями. Универсальная экономическая система показывает себя в практике, чтобы быть эффективной системой производства благ и услуг, главное внимание уделяющей строительству жилья, питанию и транспорту. Конечный продукт затем распределяется простым контролем (управлением) за индивидуальным использованием или потреблением. Целью этой системы является максимальное освобождение личности от нетворческой рабской работы. Как только производство становится ПЕРЕпроизводством, рабочий день сокращается, что высвобождает время для творческих занятий. Важное место, которое они придают творчеству, заслуживает особого объяснения.

Целью своего существования они считают следующую тройственность:

1. Выработку своей личной индивидуальности. Это совершается более или менее автоматически – рождением, жизнью, работой.
2. Создания себе бессмертия использованием своих талантов. Они поощряют активность друг друга попытками достичь выбранных ими для себя творческих целей. Они думают, что продолжают жить в своей работе, в своем творчестве.
3. Выбор их второй индивидуальной сущности – кульминация их повседневного выбора между эгоистическим и альтруистическим творчеством. Этим определяется участие индивидуума в создании божественного или небожественного (демонического) сознания. Это убеждение является причиной их неудержимого стремления к творчеству в самом широком смысле этого слова. Первое задание выполняется автоматически, так что важнейшим остается второе. Искание альтруизма приходит позже.

Проявляется это в преобладающем интересе к высвобождению себя для индивидуального творчества. С этой целью ими создана высоко эффективная и почти полностью автоматизированная система производства. Далее, они стараются уменьшить потребление благ и услуг апеллированием к самодисциплине, чтобы достичь уменьшения производства или увеличения численности населения. Возможно, что они достигли положения, при котором все без исключения должны отработать в непосредственном производстве только один день в неделю.

Добровольное сокращение потребления и равенство в выполнении нетворческой работы автоматически приводят к равенству доходов. Люди отказываются от права на потребление и их потребности уменьшаются.

Затем в развитии расы иарганцев наступает великий момент: снятие контроля за потреблением. Всякий по достижении определенного возраста может свободно получить любые товары и услуги. Личная самодисциплина, устремление к материальным благам покорено.

Иарганцы смотрят на это, как на начало суперкультуры. Свободный доступ ко всему этому процветанию для каждого из них делает невозможным желание этих благ, “глядя на другого”. Это – благосостояние без всякой дискриминации, заботящееся о тебе от колыбели до могилы, то, что мы на Земле, из-за отсутствия у нас отбора (селекции), сделать никогда не сможем. Какой позор! Человеческие существа, с детства воспитанные в тепле альтруизма, would be wonderous.

Счастье и удовлетворенность означают достижение цели индивидуального творчества вместе с другими, пока это усиливает чувство самоуважения. Это срабатывает лишь тогда, когда нет желающих зацапать все себе и это предъявляет высокие требования к руководителям любого творческого начинания.

Это, повидимому, только часть их борьбы за духовность, за нематериальный ресурс. Невозможно описать эту всеобъемлющую систему заботы иарганцев друг о друге, просто потому, что она слишком далеко ушла от того, что мы можем себе представить и я лучше перейду к описанию некоторых конечных результатов.

Суперкультура вообще познается по ее неудержимой творческой силе.

Почти невозможно себе представить, чего может достичь компетентная группа за сравнительно короткое время, если она не теряет время на управление, контроль и наблюдение. Это поистине праздник науки, техники и искусства. Строятся лаборатории и обсерватории и в них открываются тайны Вселенной. Их творческий порыв создает гигантские межпланетные корабли, работающие на реактивной свободной энергии, строятся подлодки для изучения океана, знание людей становится безграничным.

Развивается сильное стремление к красоте, проявляющееся в создании многочисленных произведений искусства. Центральные сады в домах-цилиндрах превращаются в выставки, постоянно привлекающие массу посетителей. Особенно в живописи проявляется сродство автора с Творцом и со Вселенной. Полуабстрактные художественные произведения показывают детали красоты Творения; что-то вроде религиозного искусства.

Они постоянно чем-нибудь заняты и проявляют активность, удивительную для земного наблюдателя. То же можно сказать и о скорости, с которой одно открытие следует за другим; это, повидимому, связано не с их высоким умственным развитием, но со способностью на космические вибрации, на древнее знание Творца. Они называют это способностью конечного состояния мышления (созерцания, размышления), которое они могут достигнуть группой.

Мы на Земле пока что не можем достигнуть этой стадии, так как иарганский эволюционный цикл представляет собой замкнутый контур, для которого внешнее воздействие исключается. Они поддерживают себя сами, так как следуют божественному закону; они сознают свою зависимость от всемогущего Плана Творца – “Слова”. Они получаю знания, которые земляне могут получать только от других (внешних) и вот почему расы открытого цикла получают помощь от рас с замкнутым циклом эволюции.

Это короткое описание должно вам показать, что следующее ниже описание конечного созерцания есть просто часть идентификационного процесса и весьма существенная, однако для землян представляющая чисто академический интерес – по крайней мере, в настоящее время. Это один из сладких плодов очень высокого уровня альтруизма.

Я был свидетелем одного странного для меня действа в саду одного из домов-цилиндров. Несколько сот иарганцев сидели или лежали на покрытом мхом углублении размером около 30 метров в поперечнике. Такое расположение, как бы амфитеатром, позволяло им видеть нечто вроде похожей на абстрактную скульптуру статуи, стоявшей в центре этого углубления. Это была как бы ступица колеса с рядом “спиц”, на которой были укреплены примерно десять колесовидных, со спицами, объектов. Мужчина и женщина, в роли артистов, прикрепляли на концы этих спиц цветные шары; еще один мужчина обращался к собравшимся. Широко раскрытыми глазами смотрел я на это цветистое собрание, занятое какой-то интересной “касательной” церемонией. Слева, справа, в середине и внизу все лежали и сидели в – по-нашему – интимных позах; все слушали и смотрели.

Описываемое совершается на ранних этапах развития их суперкультуры. Они используют “простой” метод обучения своего подрастающего поколения развитию способностей конечного созерцания, а те подготовлены к этому вечеру днем специальной деятельности и ментальной тренировки. Оратор в середине группы задаванием вопросов сосредоточивает их мысли на объекте с тем, чтобы каждый присутствующий ощутил ответ в момент высшей точки экстатического состояния.

Эта тренировка способности созерцания имеет целью развитие сильной коллективной мысленной энергии, управляющей материей силы, путем коллективной концентрации на наблюдаемом объекте. В данном случае это было что-то вроде электронного костра, который надо было синхронизировать силой мысли.

Оратор закончил свои вопросы и сделал жест в направлении множества музыкантов, сидевших за длинными низкими инструментами. Все они положили пальцы на десять клавиш своего инструмента и в определенном ритме стали нажимать на них внутрь и наружу, одновременно перемещая их слева направо и снова в исходное положение. Каждый набор из пяти клавиш мог двигаться независимо, что-то вроде движущихся клавиш фортепиано.

Собравшиеся отреагировали сразу же, сев прямо со скрещенными ногами и руками на плече или на колене соседа. Из первого ряда вышли семеро женщин, одетых в прозрачные голубые покрывала, и встали кольцом вокруг центрального объекта. Украшавшие этот объект артисты сели на другой “предмет реквизита”, тоже снабженный клавиатурой, вставленной в диски, могущие наклоняться и поворачиваться. Выключили свет и все сидели в темноте.

Медленно, но верно я привыкал к странностям Иарги, однако происходящее было для меня некоторого рода высшей точкой.

Объект в середине пришел в движение. Он завращался вокруг вертикальной оси и также вокруг своих осей завращались индивидуальные системы со спицами, одновременно при этом наклоняясь. Шары на концах спиц стали выбрасывать искры, как если бы они были сияющим жаром. Затем искры стали образовывать дымку и прыгать между колесами до тех пор, пока весь этот двухметровый объект не превратился в колышащийся огненный шар.

Свет его все усиливался и начальный бело-голубой цвет перешел в фантастический цветной композит кипящих волн индивидуальных пятен оранжевого, красного, желтого, зеленого, синего и белого цвета. Там, где одноцветные пятна соприкасались друг с другом, возникали ослепительные вспышки; конечный результат лучше всего уподобить ослепительному, бурлящему огненному шару, освещавшему собравшихся мощными вспышками цветного света. Семь одетых в накидки женщин в ритм звучания музыки танцевали, порывистыми движениями, такой грациозный, изысканный, в совершенстве координированный танец, что мне остается только назвать его ошеломляющим. Их прозрачная одежда и похожая на стекло кожа, казалось, поглощает вспышки света настолько, что они как бы сами излучали этот все время меняющийся свет. Величественная сосредоточенность, с которой они совершали свой танец, делал их похожими на какие-то сверхъестественные существа, далеко возвысившиеся над всем материальным.

Собравшиеся смотрели на этот огненный танец с глубоким сосредоточением, слегка покачиваясь в такт музыке. Пляска и вспышки шаров начали становиться все более упорядоченными; внезапно огни собрались в цветные ленты и вспышки прекратились.

По всем собравшимся пробежала какая-то дрожь; они, казалось, еще более сконцентрировались на этом огненном шаре. Музыка умолкла, танцоры встали, как статуи. Наступила мертвая тишина. Внезапно снова начались вспышки, на этот раз в цветных лентах и неким управляемым образом. То был центральный момент, при котором невидимо проявляли себя силы созерцания собравшихся. Силой своей коллективной мысли они заставили двоих операторов электронного огня совершить быстрые и безошибочные действия, необходимые для синхронизации света, нечто такое, что не под силу сделать одному. И как только эта синхронизация совершилась, оба оператора сняли руки с пультов управления и дальнейший контроль совершался уже только силой мысли собравшихся. Продолжалось это несколько минут.

Все вышеописанное оказало на меня чуть ли не разрушительное воздействие. Я был в таком состоянии, что едва владел собой и был близок к обмороку. И только впоследствии я понял, почему это было так. Ведь я был действительным свидетелем происходившего, полноценным его участником. На меня воздействовало не столько наблюдавшееся, сколько непосредственное ощущение силы их воли. Своими мыслями они укротили электронный огонь и, наверное, передавали импульсы столь высоконапряженные, что они мне повредили. И хорошо, что земляне такой силой пока не владеют: натворили бы бог знает что.

С другой стороны мне стало понятнее, как силой своей мысли они лечат людей, ведь это все та же сила, которая движет каждой клеткой вашего тела.

Несколько труднее будет понять, что такое “конечное созерцание”.

Они утверждают, что творческая сила человека не является чисто личной, а представляет собой нечто такое, что им позаимствовано, взято напрокат. Это лишь отблеск всегда пребывающего творческого поля, то, что я называю омнитворчеством. В общем, это сила Творца и, как таковая, всемогущество. В настоящее время это осмысливается как внеличная составляющая сознания, ожидающая, когда разумные расы смогут ее использовать. В процессе же использования она становится уже личной, осознаваемой составляющей, при помощи которой и формируется личность, владеющая приматом мышления над материей. Достигший этого уровня развития становится способным на омнитворческие контакты уже самостоятельно, без помощи группы, то есть получает способность конечного созерцания.

Кульминационный момент этого созерцания описывается ими как чувство открытия головы и вхождения мыслей в неограниченное пространство. Это можно также уподобить мышлению, входящему в ослепительный свет истины и незабвенной теплоты. Физическое при этом ощущение описывается как момент вызывающего содрогание экстатического счастья. Нет слов, чтобы точно описать это соприкосновение лицом к лицу с Источником всего Знания и Мудрости; такими повторными контактами мыслящее существо приближается ко всезнанию и всемудрости.

Это, по сути дела, является именно началом космического объединения, соучастия в новом божественном сознании. Чтобы этого достичь, индивидуум должен быть свободно и безвозвратно для этого выбран и освобожден от демонического компонента своего сознания. Иными словами, он должен пройти отбор. Мы (на Земле?) этого еще не сделали и, следовательно, он вне возможности его достижения.

Смысл этого преждевременного объяснения в том, чтобы дать читателю некоторое представление, как иарганцы получили то знание Плана Творения, которым они делятся с другими. Оно также может служить для лучшего понимания иарганского цикла эволюции как части идентификационного процесса. Каким образом конечное созерцание объединяет расу миллиардов столь отличающихся от нас существ в единую группу, стремящихся только к одной цели – совершенствование их общества общей любовью так, что вся раса целиком, не исключая и ее медленно развивающихся членов * способна участвовать в омнитворческом процессе объединения. Эти устремления к Абсолюту ценности образуют общую связь, общие обязательства, превалирующие в такой степени, что на месте сознания индивидуального появляется сознание коллективное.

На этом последнем этапе суперкультуры иарганцы достигли таких высоких уровней любви, знания и мудрости, такого уровня совершенства, что нам невозможно себе это представить. Но еще менее представимо то, что и мы в свое время этого достигнем.

Что касается остальной части процесса идентификации, я отсылаю читателя ко второй части книги, так как невозможно отделить его от изложения Плана Творца.

Истинный смысл посещения иарганцами Земли состоял, как мне объяснили, в передаче информации о будущем Земли и причинах вмешательства извне, что нарушит и суверенитет человеческой расы. Эти сведения даются во второй части книги.

Следующие две главы несомненно принадлежат к вступлению и относятся к процессу идентификации; так что, по-моему, они относятся к первой части. Я снова решил прибегнуть к форме беседы, так как это вернее отражает реальность. Это, собственно, прощальная церемония, совершавшаяся в момент моего пробуждения от “транса”.

Глава 5

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ

– Теперь мы хотим сдержать обещание, которое дали тебе в начале нашей встречи, и показать тебе наш корабль.

На экране вновь появилось изображение космического пространства с тысячами звезд в бесконечных черных глубинах космоса. В середине картинки неподвижно висели четыре светящиеся круглые диски, расположенные точно один за другим на равном расстоянии друг от друга. Мгновение спустя объекты медленно повернулись и я увидел их сбоку. Я внутренне возликовал:

– Это же НЛО – настоящие, живые летающие тарелки!

Сбоку они имели форму правильного обтекаемого диска с острыми, как нож, кромками. Сверху и снизу на них было множество концентрических кругов, но не было видно никаких окон и никаких других признаков присутствия живого существа. Только на крайнем правом корабле можно было видеть небольшое выступающее вперед цилиндрическое возвышение, ослепительно отражающее солнечный свет. Корабли были соединены друг с другом кабелем или тросом и, кроме этого, ничего другого не было видно.

– Каковы же их размеры?

– Это ты оцени сам. В последнем корабле поднят навигационный конус и через него ты вошел.

– Вы имеете в виду этот небольшой выступающий цилиндрик?

– Вот именно.

Я был обескуражен. Да на нем можно построить целую виллу!

– Ага… Ну-ка, посмотрим. Метров, должно быть, триста в диаметре.

– Прими по этому поводу наши поздравления.

У меня перехватило дух. Да на них может развернуться супертанкер!

– И такой же зверь здесь сейчас под водой?

– Нет, это спускаемый модуль, полностью экипированный корабль гораздо меньшего размера, способный открепляться от корабля-матки, работать в пространстве самостоятельно и опускаться на планеты.

– Почему они такие большие?

– Не такие уж они и большие. Мы бы делали их и крупнее, но по соображениям безопасности каждое звено должно состоять из пяти кораблей. Последнего из них ты здесь не видишь, потому что кино снято с этого корабля во время его стыковки над Иаргой. Друг с другом корабли соединены лифтовой трубой, так что мы ходим друг к другу в гости.

– Почему для кораблей выбрана форма диска?

– Диск есть окончательная универсальная форма для космических кораблей. Прежде всего это вызвано округлостью форм двигателя – так называемых солнечных колес. Чтобы лучше это понять, посмотри на экран.

Я увидел панораму огромного, круглого заводского цеха диаметром не менее 400 метров, с кровлей самоподдерживающей конструкции. Один из кораблей как раз строился. Я отметил сложное звездообразное каркасное сооружение, в котором явно угадывались контуры будущего гигантского летающего диска. Среди кранов и прочего технического оборудования на бесчисленных монтажных уровнях сновали сотни иарганцев, одетых в оранжевого цвета одежду. Ближе к внешнему краю диска проходили две круглые трубы, каждая диаметром примерно в 6 метров, на расстоянии метра в три с половиной друг от друга, одна над другой. Еще ближе к внешнему краю проходила намного более крупная труба, в поперечном сечении треугольная, со скругленными углами. С двумя другими она соединялась касательными, воронкообразной формы трубами. Вся эта кольцевая система носила название солнечного колеса.

– Если я не понимаю, как эти трубы могут двигать корабль, не ждите, чтобы я понял, почему они круглые, – сказал я.

– Массо-кинетический принцип движения ты знаешь. В двух круглых трубах с релятивистской скоростью вращается материя. Направление вращения в каждой трубе противоположное – левое и правое.

– Понятно, что-то вроде циклотрона?

– Скорее, синхрофазотрона. Принцип работы ракеты ты знаешь: горячие газы или материал выбрасываются с максимально возможной скоростью. Универсальный космический корабль, собственно говоря, делает также. Материя выбрасывается со скоростью света, но не в пространство, а в поле антимассы, где она просто исчезает и возвращается обратно уже как нематериальная энергия в космическом несущем поле. Посмотри наверх, на эту кольцевую структуру в направлении полета через его центр. Получается две диаметрально противоположные точки. В них, а также там, где истечение материи идет в обратном направлении, установлен космический лазер, который постоянно дает выход быстрее всего движущимся частицам. И получается как в ракете, выбрасывающей через два сопла материю со скоростью света. Круглая форма позволяет обоим лазерам двигаться, поэтому движущая сила может использоваться в обоих горизонтальных направлениях.

– Пока что мне все это ясно. Но при таком его расходе вы должны иметь огромный запас топлива?

– В этом секрет универсального корабля. Материя при движении его не расходуется. Выброшенная, она не исчезает, но остается как приход нематериальной энергии космического несущего поля в сложном силовом поле внутри корабля. Поэтому мы можем воссоздавать материю за какие-нибудь доли секунды и она заново вводится и разгоняется. И так повторяется бесконечно. Через исчезновение материи движущая энергия теряется, то есть превращается в реактивно-свободную силу, но массовая энергия остается.

– Я что-то совсем запутался. Неужели вы действительно можете создавать реактивно-свободные силы в замкнутом контуре? Как это может быть? Я всегда думал, что закон равенства действия противодействию верен.

– Действительно, этот закон верен. И чтобы преодолеть этот закон следует преодолеть законы природы или, другими словами, космические законы несущего поля. (переводчик просит прощения за терминологию, так как он плохо разбирается в физике. – Перев.).

– Вы не боитесь, что эти сведения помогут нам сделать солнечное колесо?

– Нет, не боимся. Основное в нем – обратимость материально-энергетических несуще-польных превращений – противоречит законам природы и требует таких познаний в ядерной физике, каких вы не получите. Избыток энергии от несущего поля, могущий создать материальные частицы – явление чрезвычайно опасное. Такая невообразимая концентрация энергии может контролироваться только гравитационными полями, о которых вы на Земле не имеете ни малейшего понятия. Такое солнечное колесо излучает силу, которая даже на больших расстояниях может замедлить движение электронов и до мельчайших частиц дезинтегрировать металл. И вы понятия не имеете о технологии, потребной для создания таких универсальных космических кораблей.

– А почему вы называете этот агрегат “солнечным колесом”? Что у него общего с солнцем?

– Солнца, вследствие вращения их критической массы, являются природными космическими кораблями, которые под воздействием бомбардирующих их соседей частиц плавают в космосе со свободными космическими векторными силами. Этими силами они сохраняют свое расстояние от других звезд и вызывают вращательный момент и разбегание галактик. То есть солнечное колесо является копией солнца. Силу оно может испускать только в горизонтальной плоскости и само по себе, следовательно, летать не может. Нужно, чтобы кроме главного центрального колеса, по обе его стороны, имелись меньшие колеса, так, чтобы для управления кораблем можно было создать вращающий момент. Накрытая внешней оболочкой, эта кольцевая система и дает форму диска.

– А почему они такие обтекаемые? Ведь космическое пространство совершенно пустое?

– Если бы это было так! Для кораблей, летающих на релятивистских скоростях, космическое пространство недостаточно пусто и требуется не только обтекаемость, но и прочность наружной обшивки. Наш корабль ты видел и имел возможность заметить, что соответствующее армирование – не бесполезная роскошь. Окон корабли не имеют; это тяжелые, с крепким корпусом летательные аппарату прочной дисковой формы.

Если радар предупреждает нас, что впереди пыль или что-то другое, мы делаем вираж, который ты только что видел. Это уменьшает поверхность столкновения. Но все-таки каждая пылевая частица оставляет на корпусе оплавленную отметину. Поэтому мы всегда летаем гуськом. Звено состоит из пяти кораблей и ведущий корабль всегда безэкипажный, так как подвергается наибольшему риску. Корабли соединены кабелем, так как при релятивистских скоростях радиообмен невозможен.

Другое удобство дисковой формы – большое естественное сопротивление перепадам температуры и большая поверхность охлаждения. При нормальной работе корабли сильно греются и внешнее покрытие действует как охладитель для управления энергопроцессами на борту. И, наконец, форма диска идеальна для создания сильного магнитного поля, защищающего экипаж от опасного излучения в космосе. Надеемся, что мы ответили на вопрос.

– Конечно, спасибо. Не скажете ли несколько слов о защитном оружии, которое можно использовать в случае появления на пути корабля какого-либо материала?

– Луч антиматерии, Стеф, это защита от сравнительно более крупных предметов, которые, однако, встречаются редко. Применение этого луча требует не только огромной энергии, но и целого ряда ограничений, чтобы не нарушать естественного равновесия. К нему мы прибегаем лишь тогда, когда не остается ничего другого. Это оружие не может заменить прочную обшивку наших кораблей.

– Понятно. Скажите, как идет жизнь на борту корабля в условиях невесомости? Она мне не кажется слишком приятной.

– При невесомости жизнь не только неприятна, она даже невозможна.

Разумное существо не может жить без силы тяжести во время бесконечного межзвездного полета. Мы решили эту проблему постоянным применением солнечного колеса, создающего постоянное ускорение или замедление в точности так, как на нашей планете. Мы не подвергаем наших людей ненормальным гравитационным нагрузкам. Ускорение наших кораблей всегда постоянно, так что на его борту мы живем, как у себя дома.

Перелет начинается с долгого ускорения, пока не достигнем предельной скорости, на которой он возможен. Затем попеременно ускоряемся и замедляемся. Последний этап перелета – долгий период замедления. Гравитация всегда остается нормальной из-за постоянной работы большого центрального солнечного колеса. Маленькие солнечные колеса при обычном движении не применяются.

– Что у вас на борту “верх” и что “низ”?

На экране снова возникли четыре корабля цугом, соединенные между собой кабелем.

– Сейчас ты видишь наше звено после отлета с Иарги. Ускорение было в направлении полета и корабли пошли влево. Левый корабль, таким образом, над правым, у которого внизу выдвинут навигационный конус.

– То есть вы стоите, выпрямившись, в месте, которое на картинке горизонтально. Тогда я вижу вас сбоку.

– Правильно.

Я уставился на навигационный конус и внезапно сообразил.

– Понятно. Этот конус в норме вертикален, чем и объясняется, что вся аппаратура размещена на полу. Металлические решетки есть уровни пола при необходимости работы с аппаратурой, а дорожка по центру просто лифт для доставки вас на разные уровни.

– Отдаем должное твоей наблюдательности.

– И управлять такой машиной настолько сложно, что нужна вся аппаратура?

– Управление не требует всей аппаратуры. Она нужна для других целей. Чтобы это объяснить, нужно начать с начала.

Наблюдаемый тобою посадочный модуль является частью огромного корабля-матки. Он может отделяться, работать в космосе независимо, приземляться на планетах. В норме эти модули есть неотъемлемая часть корабля-матки. Поимей в виду, что центральное колесо посадочного модуля является одним из двух рулевых колес корабля-матки. Мы покажем тебе модуль в действии, чтобы ты понял лучше.

Картинка на экране сменилась. Прямо передо мной был огромный диск. Я видел только верхнюю его поверхность, покрытую ожогами и расплавленными каменными массивами. Из него медленно выдвинулся тонкий черный стержень примерно в полтора метра диаметром. Затем показался светящийся край навигационного конуса. Сразу же за ним из центра корабля вылетел, как будто его выпихнули, диск меньшего размера. Он набрал скорость и исчез, как пятнышко света на фоне звезд. Это был несимметричный диск намного более меньших размеров. Контур его верхней част точно повторял контур корабля-матки, а низ более круглый и конической формы. Кроме того, на низу было еще одно утолщение в форме плоского конуса. Корабль-матка был оставлен с глубоким чашевидным углублением в середине, в котором и крепился посадочный модуль.

– Навигационный конус посадочного модуля имеет такой же размер?

– Да.

– Ничего себе! Тогда модуль должен быть размером не менее 76 метров в диаметре.

– Это почти что так и есть.

– Невероятно!

– И тем не менее. Ноу-хау, необходимое для создания универсального корабля, недоступно пониманию земного человека. Этот навигационный конус – нервный центр всего корабля. Только представь себе все необходимое для полета и связи только из аппаратуры, регистрирующих систем и вычислительной техники. Каждый такой конус может управлять всем полетом, в том числе установкой климата, производством питания, всякими развлечениями и учебными программами для детей. В общем, много чего тут можно сказать, но уверяем, что нужная аппаратура сведена до самого необходимого минимума.

– Простите, как вы сказали? Учебные программы для детей? У вас на борту есть дети?

– Да, ведь мы не просто экспедиция. На борту мы живем с женами и детьми, иногда по двадцать лет и более. Космос – наш дом. Для тех, кто к созерцанию стремится как к наивысшему счастью, теплота душевного контакта есть жизнь и ментальное обогащение и мы этого никогда не упустим. Мы желаем жить и умереть среди звезд.

– Пожалуй, вы действительно монахи, раз можете жить в стальной коробке.

– Ты не имеешь понятия о комфорте на наших кораблях, но к тому же мы еще и оставим его.

– Как долго вы можете удерживать солнечное колесо в постоянном вращении?

– Даже до двадцати лет. Потом надо снова заправиться.

– Снова лететь к себе на планету?

– Нет. Наше топливо – это вода. Ее кислород мы берем себе, а водород – наш источник энергии. Во многих солнечных системах есть влажные планеты, обычно и являющиеся целью нашего полета, так что вода не проблема. Наши посадочные модули снабжены всем необходимым для перевозки воды. Вот почему они могут пребывать под водой – как ваши подводные лодки.

– То есть на борт вы берете только воду?

– Да.

– А чем вы питаетесь во все годы полета?

– Это один из главных вопросов при разработке универсальных кораблей. Техника – только половина дела. Вторая половина – создать среду обитания со 100%-ной рециркуляцией. В условиях космоса трудно поддерживать жизнь живых существ.

Больше мы ничего не скажем тебе о корабле. Сказанного будет достаточно и мы подходим к концу беседы. Если есть вопросы, спроси сейчас.

– Я думаю, вы не уйдете, не дав мне инструкций о возможной публикации нашей беседы.

– Не жди, что мы будем давать тебе инструкции. Ты свободен делать, как хочешь; наша задача выполнена. Знание посеяно и даже если ты решишь ничего с ним не делать, оно уже будет посеяно в коллективное сознание человека, сознание, о котором ты уже знаешь. Миллионы мертвых слушали нас вместе с тобой и они теперь знают то же, что и ты.

– Простите, я вас не понял. С одной стороны, вы говорите о важности этих сведений для человеческой эпохи конца времен, а с другой стороны, что я свободен публиковать либо нет. Что-нибудь одно из двух!

– Первый закон межпланетных контактов гласит, что запрещается нарушать свободную волю любой космической расы. Чистое знание этой свободы не нарушает, если только это не раса, которая не сделала своего выбора.

Начнем с первого наблюдения: знание не нарушает свободы. Это значит, что нам позволили насадить знание и ничего больше. Мы не можем заставить тебя сделать что-нибудь с этим знанием. Вот почему мы говорим тебе, что это знание посажено в коллективное сознание человека и рано или поздно оно выйдет на поверхность. Тебя оно ни к чему не обязывает, ты свободен.

Второе наблюдение более важное. Знание может повлиять на свободу выбора невежественной расы, как мы это уже объяснили. И конечно, если это знание дается авторитарно, теми или другими способами, оно может быть сделано неоспоримым.

Вот почему ты никогда не должен стараться доказать наше существование, а доказательство существования Бога можно использовать только в случае, если остальные усилия опубликовать потерпели неудачу.

– Можете быть уверены, что я стану противен сам себе, если не опубликую всего, что было. Но когда я соберусь это сделать, вы мне что-нибудь посоветуете?

– Когда будет ясно, что ты решил это сделать только исходя из собственного желания, мы будем готовы дать тебе некоторые намеки. Первое, что тебе надо будет сделать, это управлять влиянием твоей публикации, чтобы предотвратить истерику и фанатизм. Сделать это ты сможешь только сохранив в тайне источник информации. Мы знаем, что ты сфотографировал наш навигационный конус и это надо будет ликвидировать. Кусок металла, который мы дали тебе в начале нашей беседы, не может быть дан вторично. Если, однако, тебе удастся получить некоторое доказательство нашего существования, то все начнет валиться у тебя из рук и ты погибнешь от истерики человечества. Напиши свою книгу как научную фантастику и примешай туда некоторые неточности, чтобы логика повествования была небезупречной. Ты должен дать людям свободу – верить либо нет, как они сами хотят. Если кто-нибудь тебя спросит, действительно ли все это было, ты должен все отрицать и говорить, что это чистое воображение. Те же, для кого эта книга предназначена, скажут так: “Мне все равно, было это или нет. По-моему, это правда. Эта книга меня изменила и теперь я живу сознательно. Я знаю, что скрывается за словом “жизнь”.

Честность опасна для тебя и во много раз опаснее она становится при Контактах. Поэтому ты не должен публиковать всю информацию за один раз, но понемногу и наблюдать за результатом. Никогда не стремись, чтобы тебе поверили. Твоя задача – только опубликовать эти сведения и больше ничего. Пусть книги живут своей собственной жизнью и не надо кричать о них на перекрестках. Тогда они будут передаваться из рук в руки и дойдут до людей, которым они предназначены. Постарайся, чтобы они были изданы на достаточном числе иностранных языков и для этого используй доход от публикации. Удостоверься, что можно будет достать ее в конце времени, когда люди начнут ее искать. Никогда не старайся убедить людей в правдивости сказанного в книге, если они не созрели для этого или если неспособны это понять. Никогда не дави на свое окружение, так как это лишь вызовет панику и истерию.

Будь скромен. Отвечай на вопросы только тех людей, которые в основном поняли книгу и приняли то, что в ней говорится. Никогда не говори то, что противоречит словам Христа в том виде, как они приводятся в Библии. Его авторитет неопровержим во всей Вселенной. Он – единственный Путь, единственная Истина и Жизнь. Никто не приходит к Отцу, кроме как через него.

Наша беседа закончена. Уже поздно, а тебе надо быть в гавани до темноты. Мы прощаемся. Ты готов?

Я ощутил внутри себя смесь отчаяния с каким-то странным чувством.

Они уходили, они оставляли меня одного! Столько вопросов остались не отвеченными и кто поможет мне, когда их не будет?

Я медленно встал и пошел к окну, так, чтобы еще раз увидеть вблизи восьмерых космических путешественников.

– Да, нам пора. Мне будет очень вас не хватать. Так много хотелось бы спросить и узнать. Но больше всего я жалею о вашем интересе и привязанности к нам – такое тепло, которое вы называете альтруизмом. Я никогда не смогу объяснить, что дал мне этот контакт. За короткое время он сделал меня другим человеком – с более широким кругозором и пониманием. Он сделал меня человеком, у которого в жизни есть цель и у меня есть поручение, которое я должен выполнить.

Я согласен участвовать в этом. Передайте мой привет людям Иарги и других планет и поблагодарите их за соучастие в вашей миссии, сделавшей ее таким образом возможной. Скажите, что это землянин завидует им, завидует их совершенному миру, где разумные люди действительно могут быть счастливы. Скажите им, что я все понимаю, несмотря на вопросы, даже оставшиеся без ответа. И сейчас у меня трудная задача – сказать вам спасибо за все.

– Достаточно, Стеф. Не следует нас благодарить. Наша удовлетворенность в том, что ты согласен идти с нами, делает всякую благодарность ненужной, но есть одна общая проблема. Ты знаешь, как мы обеспокоены тем, что ты можешь начать пытаться доказать наше существование и это будет значить, что мы зашли слишком далеко. Ты можешь освободить нас от тяжелого груза, если решишь засветить фотопленку и воздержишься от всякой попытки собрать доказательства нашего существования.

Я улыбнулся, слегка опечаленный, с легким чувством сожаления.

– Я понял и принял этику межпланетных контактов. Даю вам честное слово, что пленка будет засвечена и что я не буду собирать доказательств.

Безразличные позы сидевших внезапно изменились. Они поднялись со своих мест, подошли к окну и встали вокруг него полукругом. Впервые за все это время у увидел на их лицах какое-то подобие эмоциональной реакции.

– Ты снял с нас большой груз. Мы верили в твою честность и поэтому ты дал нам возможность разрешить тебе отплыть беспрепятственно со всем твоим полученным знанием. Только теперь мы почувствовали, что все сделали правильно. Операция “космическая интеграция Земли” прошла успешно. С нас снялся тяжелый груз.

Мы верим, что ты поймешь, что в нашу задачу входило убедиться, что ты действительно засветил пленку и просим тебя сделать это прежде, чем ты вступишь на борт своей яхты – и сделать это также в поле зрения черного шеста. Тогда мы освободим твою яхту и уйдем.

До свидания, Стеф и желаем тебе смелости в вере. Пусть вдохновение Духа Истины сопровождает тебя в путешествии. Прощай.

Над головой у меня открылся люк. Все восемь сделали прощальный жест, покачав рукой у головы. В ответ я сделал то же самое.

– Прощайте и тысяча благодарностей.

Чуть позже Мириам и дети, широко открыв глаза, смотрели на человека, с задумчивым выражением на лице стоявшего по колено в воде и открывавшего крышку своего фотоаппарата. Он вытащил пленку и бросил ее в море. Затем он как бы в последнем приветствии помахал в направлении черного шеста и взобрался на палубу яхты.

Был чудесный безветренный вечер и все мы стояли на палубе, ожидая, что будет дальше. В последний раз мы услышали жужжание входа навигационного конуса, но на этот раз замысловато сделанный черный шест остался в надводном состоянии. Вскоре после этого тупой удар потряс яхту; космонавты освободили нам якорь и судно свободно поплыло в своей стихии. Мы двинулись вместе с приливом и слышали, как якорная цепь скребет по тарелке, еще не дойдя до ее края. Потом свалился якорь и цепь, дернувшись, натянулась.

Я начал выбирать якорь и услышал, как заработали двигатели тарелки, черный шест поплыл над поверхностью воды.

Я удивился, увидев, что двигались они медленно: каких-нибудь 6-7 узлов. Я подумал, что с таким диском они не рискуют идти быстрее в этих водах, полных песчаных намывов и отмелей и что, может быть, мне какое-то время идти за ними, чтобы потом посмотреть их отлет.

Я побежал на корму, запустил мотор и полным ходом поплыл по их широкому следу, несмотря на возражения Мириам, не видевшей ничего романтического в этом новом стремлении к приключениям.

Через полчаса побережья внутренних островов Вальхерена и Сховена остались позади и мы вышли в открытое море. В красном сиянии садилось солнце, медленно катились темные волны. Странное это было путешествие.

Полное одиночество, бесконечная вода вокруг и главное – присутствие таинственной машины – необъяснимо сказывалось на всех нас и перед лицом всего этого мое упрямство выглядело глупо. И, перестав видеть след тарелки, я заглушил двигатель яхты. Она двинулась по своей воле, а мы сели выпить по чашечке кофе. В полной тишине мы сидели на палубе, напряженные и вслушивающиеся.

И как только я решил возвращаться в гавань, мы услышали вдалеке резкий звук работающего двигателя. Я вскочил, приставил к глазам бинокль и лихорадочно стал шарить по водам.

Мириам увидела их первая.

– Там, Стеф, свет!

В бинокль я увидел огромный диск, качающимся движением выходящий из воды. Исходящий от него свет образовывал сверкающий ореол вокруг всей его поверхности. Ближе к воде свет был желто-оранжевым, далее желто-зеленым и наверху – голубым и из-за этого света я видел диск очень ясно, несмотря на далекое расстояние.

Внезапно шум и свет утихли. Через несколько секунд машина исчезла в огромном облаке пара. Чуть позже она появилась выше этого облака – огромный светящийся диск, круто взмывавший по спирали, центром которого была наша яхта.

Зрелище было намного более впечатляющим, чем в когда-либо виденных мною кинофильмах “о космосе”. Собственно, диска почти не было видно; он был окружен красно-оранжевым облаком.

Вокруг этого облака висело огромное галло тумана, из-за чего диск казался большим, чем был на самом деле. От резкого света Мириам вскрикнула. Она подумала, что что-нибудь случилось и я ее успокоил.

– Это нормально, так и должно быть. При работе двигателя появляется тепловое свечение.

Затаив дыхание мы смотрели на это неземное, неописуемо впечатляющее зрелище мощи этих существ, которые, последним прощанием, описали вокруг яхты огромный круг и быстро превратились в красную точку, вскоре затерявшуюся в темноте вечернего неба. Несмотря на удовлетворенность тем, что я все-таки увидел отлет, я чувствовал себя странно покинутым, что-то вроде прощания с хорошим и верным другом.

Мириам, казалось, разделяла мои чувства; она подошла, встала рядом и положила свою руку на мою. Прежде чем мы что-нибудь сказали друг другу, снова послышался вой двигателя и, к нашему удивлению, на этом же месте из воды вылетел еще один аппарат. То же свечение и то же облако пара, однако на этот раз машина летела не по спирали, а прямо, как ракета.

– Боже мой, – прошептала Мириам, – еще один такой зверь. Сколько их там всего? Давай-ка, поехали отсюда. Если выскочит еще один, я закричу!

Я не ответил. Я стоял как бы в трансе, уставившись на точку света, пока она не исчезла в ночи. Еще несколько минут мы постояли на качающейся под ногами палубе, надеясь – и страшась – что выскочит третий аппарат, но все было тихо. Внезапно Мириам воскликнула:

– Смотри, Стеф, смотри!

Высоко в темном небе возникло светлое пятнышко. Первый аппарат вышел из тени Земли и летел в лучах догорающего Солнца. В бинокль я увидел туманный объект, испускавший оранжевое свечение и окруженный мглистым гало. Вскоре появился второй аппарат. Вскоре оба галло исчезли и аппараты поплыли в воздухе, как два сигаровидных объекта, медленно поглощаемых бесконечным пространством.

Мириам положила голову мне на плечо.

– Ну что? Мы закончили?

Я вздохнул и обнял ее.

– Нет, дорогая. Они, – и я показал туда, где они только что исчезли, – они, да, закончили; но для нас все только начинается!

Глава 6

ИЗ ТЕЛЕПАТИЧЕСКИХ ПЕРЕДАЧ

Иарга представляет собой кремний-марганцевую планету, – так же как Земля именуется железной планетой, – и она почти полностью покрыта слабосоленой водой. В основе своей это большая инкубационная планета с незначительными перепадами температуры и несильными ветрами. Ее нельзя назвать изобильной, так как почва многих ее островов отличается большой поглотительной способностью, так что для поддержания роста растений нужно большое количество осадков.

Короткие периоды засухи опустошительны, превращая пейзаж в безводную пустыню. Поэтому жизнь сосредоточена в основном на побережьях, и особенно на небольших протяженностях суши в воде. Борьбу за существование выдерживают только рыбы и земноводные, потому что по временам выжить можно только благодаря воде. Единственным исключением были птицы, которых вначале было много; это весьма примечательно для планеты с силой тяжести в 3G. Я забыл спросить, как такое может быть, но эти птицы были хорошие летуны с маленькими крыльями, и могли часами парить в воздухе подобно планерам. Позднее все они вымерли.

Иарганцы развились из формы жизни, которых на Земле, по-видимому, никогда не было, – что-то вроде гигантской выдры, которая ходила на четырех лапах, а при плавании сжимала обе свои задние ноги, так что все ее тело в колебательном движении напоминало дельфинье. Широкие перепончатые задние лапы работали как хвост, а передние лапы сложены на теле так, что перепончатые “руки” работали как передние плавники. Они очень быстро плавали, но могли также ходить и по суше. В конце концов из этой линии эволюции и развилась иарганская раса. Они еще и сейчас плавают точно таким же манером, но являются прямоходящими и обладают очень сильными руками. И в их лицах все еще чувствуется что-то от выдры. Первые племена жили совсем как земноводные: ловили рыбу, ели плоды и растения, росшие на побережьях. Все перемещения совершались на или под поверхностью воды, и они довольно быстро стали строить что-то вроде лодок.

Из-за спокойных вод эти первые лодки были чем-то вроде понтона – широкие мелкие судна, на которых плавали, отталкиваясь шестом, или же загребая веслами. Позднее добавилась мачта с парусом, как у малайского судна “проа”, двигающимся на легких пассатах.

Не могу лишить читателя некоторых занятных подробностей. Когда эта планета была еще в девственном состоянии, по тихим морским водам плавали моторные лодки, похожие на наши подводные. Это были деревянные суда с острым носом и невысокой плоской палубой, с толстым “брюхом”, большая часть которого находилась под водой. Наверху были мачты с парусами, а чуть позади настоящий раструб, из которого шел дым! Принцип работы двигателя был так прост, что поистине удивительно, как это мы сами не изобрели чего-нибудь подобного. Судно было типично иарганское – без движущихся частей, и что более того, чрезвычайно эффективное. Оно имело металлическую печку, в которой разводился огонь; ее верх представлял собой плоский ящик, куда вливалась вода из двух трубок: одна шла от низа судна, а другая к корме, и была направлена назад. Нижняя часть этого плоского ящика, подогревавшаяся огнем, делалась из двух (два слоя) сплавленных вместе различных металлов, то есть нечто биметаллическое. Иногда в подающих трубах был клапан, но это и все. Нижняя плоскость работала как мембрана, и все время шлепалась вверх и вниз, то есть работала как насос и гнала воду назад. Реактивной силой судно двигалось вперед, медленно, но уверенно, издавая звук наподобие низкооборотного одноцилиндрового дизеля: плоп, плоп, плоп.

Дальнейшие усовершенствования на более крупных судах состояли уже из ряда печек, в которых пульсации взаимно усиливались и получалась большая мощность. Суда эти были очень шумящие, и главным образом на низких частотах, для иарганцев не слышимых, но для нас – увы!

* * *

Я думаю, что лучше всего будет начать с короткого резюме наших концепций о размере и происхождении Вселенной. И то, и другое огромно: вне нашего Млечного пути, насчитывающего около двухсот миллиардов звезд, мы видим миллиарды других звездных систем и в каждой из них миллиарды звезд. Чем лучше становятся наши телескопы, тем больше звезд мы можем видеть и тем на больших расстояниях мы обнаруживаем новые звезды, удаленные от нас на миллиарды световых лет. Число звезд невообразимо велико. Исследуемое нами сейчас пространство имеет диаметр примерно в 20 миллиардов световых лет, а скорость света, как известно, 300 тысяч километров в секунду. Так что Вселенная настолько велика, что становится как бы чуждой для нас. И, наверное, смешно предполагать, что все это существует без всякой цели.

На границе наших оптических наблюдений мы видим звездные системы, удаляющиеся от нас с невообразимыми скоростями, примерно до половины скорости света.

Означать это может только то, что мы живем в расширяющейся Вселенной. По-видимому, существовала исходная точка, в которой существовала вся эта материя и считается, что тридцать миллиардов лет назад имел место “Большой Взрыв”. Так что по этой теории Вселенная должна иметь начало.

Если не касаться вопроса об истинности этой теории, интригующий факт Начала остается и к этой теории мы приходим из вычисления возраста звезд. Многие астрономы действительно считают, что Вселенная “произошла” в какой-то момент. И поскольку мы не знаем, как именно это было, нам остается принять это как разумное предположение.

Повествование иарганцев о Сотворении начинается примерно в этой точке – в Начале. Их объяснение базируется на Великой Аксиоме: “невозможно создать что-нибудь из ничего”. На первый взгляд это кажется вполне логичным, но проблема возникает в случае, если заменить слово “что-нибудь” словом “Вселенная”. И у нас нет выбора, кроме как принять, что она действительно существует, что она была “сотворена”.

Иарганцы утверждают, что Вселенная не более чем изменение бесконечного Абсолюта.

Перед Сотворением существовало Ничто. Единственное различие здесь состоит в том, что это слово означает нечто иное, чем то, что мы привыкли под этим понимать, поэтому я пишу это слово с большой буквы. Ничто есть бесконечность, а бесконечность содержит Все, Всесознание, но лишь до тех пор, пока оно существует как абсолютные противодействия. Неизбежным следствием бесконечной темной пустоты было то, что она содержала в себе всемогущий Разум. Бесконечное “ничто” есть всемогущество Всесознания, а это последнее есть сила бесконечного Ничто.

Всесознание невообразимо. Законченность, совершенство есть наиболее впечатляющая его черта, но аспекты бесконечности понять легче. Это – следствие бесконечности времени, в котором конечные значения существуют неопределенно, продолжаясь во всевремени, вечном и неразрушимом. Это фактор, через который конечное становится бесконечным, условием существования Ничего, вслед за условием противодействия.

Всесознание было не ограничено в своих возможностях и поэтому неопределенно. “Все” было еще гипотезой с бесконечной вероятностью. Оно было и его не было. И все же оно было неопровержимой реальностью, из которой была сотворена вся Вселенная, но вместе с тем оно этим и не было, потому что ни в чем себя не проявляло. Не был сделан выбор, сознание только лишь существовало.

Ничто обладало ужасающими возможностями при неизмеримом риске. Оно могло произвести на свет самое любящее, благородное и привлекательное существо, либо же самое жестокое и отвратительное, превосходящее человеческое воображение. Это сознание Ничего существовало на противоречиях и были возможны оба исхода. Возможности были неограниченными.

Так или иначе, но Всесознание произвело чудодейственную перемену, называемую сейчас Сотворение.

Вывод о том, что после Сотворения все сознание было сразу же ограничено материей, может показаться несколько странным; не приближаемся ли мы здесь к чисто материалистической версии Сотворения? На мгновение может показаться, что это именно так.

Всесознание может ограничить себя только единожды и полностью. Оно не может связать себя материальным, а частично нематериальным сознанием. Либо все, либо ничего. Когда после ограничения сознания и его изменения возникла материя, тогда, по определению, кроме материи-сознания, других существований не было. Материя поэтому имеет сущность Творца и фактически представляет собой Его отдаленную манифестацию, и поэтому обладает Всемогуществом и Всесознанием. Материя есть не что иное, как “загустевшее”, “уплотнившееся” сознание Творца.

Первой целью материи было создание имеющих жизнь солнечных систем, и созданы они должны были быть чисто случайным образом. Они могли бы стать огромными солнечными системами с раскаленными добела солнцами, или маленькими системами с просто горячими солнцами с крупными или небольшими планетами, с большей или меньшей силой тяжести, с менее или более плотными атмосферами со всевозможными смесями составных частей – железо, марганец, кремний, углерод, и т.д., и т.п.

И так как все было предоставлено случаю, потери были огромными. Галактики существуют и там, где нет ни одной жизненесущей планеты, т.е. где всю материю можно считать потерей. Некоторые другие галактики, состоящие из миллионов звезд, имеют только одну или две жизненесущие планеты.

На каждой планете, где жизнь возможна, она возникает, управляемая жесткой системой. Жизнь должна иметь фантастическую приспособляемость, чтобы возник именно тот вид жизни, который отвечает условиям данной планеты.

И наконец, планетные условия могут определять природу разумной жизни, могущей на этой планете возникнуть. Тип планеты определяет тип ее обитателей.

Итак, чисто случайно в знакомой нам области вселенной появилась небольшая, основанная на железе планетка, с тонкой атмосферой и ослепительным солнечным светом – Земля. То, что ей выпало быть тут, – тоже чисто случайно, и нигде во Вселенной нет в точности на нее похожей. Земля – единственная в своем роде, так же как и природа живущих на ней разумных существ. Человек имеет тип Земли, чистый случай. И где бы во Вселенной ни начали существовать новые типы, все они чистый случай, потому что таков божественный способ создания строительных материалов единого нового типа.

Как же возникла жизнь на этом кусочке, который мы называем Землей? Мы не требуем помощи “извне”, прежде чем ответить на этот вопрос, так как наша наука прошла долгий путь развития. Множество книг написано на тему “чудесного самотворчества” материи. Все это чисто материалистические повествования, что, за исключением самих начал, идет почти параллельно данной книге. Мы ведь уже обнаружили, что мы стоим на пути материалистического понимания мира, но на данном этапе нашего изложения никого не должно удивлять то, что, по-нашему, материя имеет сознание Бога. И это знание дает нам возможность связать науку и наше повествование.

Наша радиоастрономия обнаружила большие количества водорода, кислорода, углеводородов и даже основы жизни – аминокислот, в свободном пространстве между звездами. Это рассматривается как сильный аргумент в пользу того, что для вселенной жизнь есть норма, так что не следует ничему удивляться.

В соответствии с этой гипотезой на Земле было некоторое количество некоторых материалов, что и вызвало химическую реакцию. Волшебная “формула”, по которой “автоматически” создалась жизнь, выглядит примерно так: охлаждение, дождь, эрозия, кислород, азот, двуокись углерода, углеводороды, белки, аминокислоты, первичный бульон, молния и озон. Короче, жизнь была чистой случайностью, образовавшейся из природных явлений и химикалиев; так появилось первое одноклеточное, предназначенное послужить основоположником всего живого на Земле. Мы верим не в чудо, но в случай, и, кажется, что в этот раз именно так все и было. Фантастическая манипулятивная сила содержалась, однако, в этой “мертвой” материи…

Последовательность случайного сотворения такова, что жизнь может быть образована только после появления намеченной планеты. Вопрос о том, мог бы Творец или нет сделать это заранее, представляется, таким образом, неуместным; Он не имел желания управлять. Здесь мы подошли к интересной ситуации, когда вневременный Бог создает жизнь позже, в соответствии со своим планом на всех пригодных планетах.

Современный человек, воспитанный в убеждении, что творящего Бога не существует, с трудом примет это повествование, и поэтому я изъял соответствующие эпизоды из моей первой рукописи. Вскоре эту ошибку выявила логическая проверка; если жизнь есть отражение, а время – нечто сотворенное, оставляющее Ничто интактным, то жизнь не может происходить случайно, потому что тогда случайной должна быть и причина жизни. А это невозможно, так как причина вневременна и не может управляться случаем. Поэтому мы видим, что приспособившаяся форма жизни должна быть сознательно сотворенной, и если это должно зависеть от случая, то, стало быть, и случай должен быть сотворен, – например, планетными условиями. Короче говоря, в причине жизни случай роли не играет; бесполезной жизни во вселенной не существует, и она существует только там, где цель этой жизни будет достигнута; и для многих из нас это может служить утешением, – ведь мы находимся в руках Бога…

Огромной проблемой, на которую ясно указывают мои космические учителя, является гонка атомного и бактериологического оружия. С одной стороны, полная недопустимость массовой гибели, и с другой стороны, угроза отвратительного небожественного общества, воплощение вселенского зла: вульгарно-младенчески, первобытно понимаемый коммунизм, сатаническая система подчинения, подавляющая всякую свободу и всякое творчество большинства и дающая приоритет лишь небольшой группе “избранных”.

Позиция моих учителей кратка: мы должны будем приучить наше “я” к мысли о том, что в некоторый момент Землей начнет править вселенское зло, и что с Востока придут вооруженные и оснащенные орды антихриста. Даже всеобщая гибель не изменит того, что мы будем учиться узнавать антихриста в качестве правителя всего мира, ибо так предписано Словом. В последнем случае будет совершена одна весьма специфическая операция, сведений о которой мне не дано; я понял только, что “вмешается Природа”. Атомная или бактериологическая война недопустима, и последняя опасна по меньшей мере так же, как и первая.

* * *

Иные цивилизации, достигшие определенного уровня совершенства, применяют относительно простые транспортные средства, которые нельзя назвать космическими кораблями.

Перемещаются они, собственно, не в пространстве, таком, как мы его понимаем, но сквозь отвлеченное пространство-времени. Этот отвлеченный перенос требует дематериализации, “расставания” с материальным, которое в виде дыма или тумана смешивается с белыми слоями на планете, которую покинули, и погружается или отлетает. Для осуществления такой дематериализации нужно быть совершенно не связанным с поверхностью планеты, чтобы гарантировать себя от повреждений. Экипажу нужен лишь простой антигравитационный самолет или транспортные средства с чем-то вроде ракетного двигателя, которые лучше всего описать как космические капсулы, скорлупы, содержащие и защищающие экипаж. Защита эта представляет собой силовое поле, образующее “скорлупу” вокруг ограниченных временем и пространством тел людей. Капсулы эти имеют форму шара, яйца, груши, сигары или диска, с размерами от нескольких метров до нескольких десятков метров. У всех них есть одно общее: они обладают материальными двигателями в материальном виде (с массой), чтобы взлететь с поверхности планеты. Он противопоставляется земной массе, так что могут возникнуть громадные ускорения и резкие изменения направления полета. Так как такому же ускорению подвергается и каждый атом внутри силового поля капсулы, то все это не дискомфортно для экипажа.

Дематериализация вызывается не какой-то машиной, но их умением духовно управлять материей, и, следовательно, некомпетентные не смогут применять эту силу переноса. Сам перенос мгновенен, не зависит от расстояния, и так же мягко за ним следует рематериализация – заполнение вибрационного двойника обычной материей. Материал для этого берется обычно тот, который в данное время есть под рукой, так что он имеет материю-сознание данной солнечной системы или планеты.

Рематериализация длится дольше, чем дематериализация, так как нужно время, чтобы собрать необходимое количество материи из воздуха или облаков. В ходе этого процесса могут наблюдаться самые причудливые формообразования, исчезающие лишь по окончании материализации. Иногда бывает частичная материализация, и тогда форма приобретает одиозный вид, или же определяется подсознательным ожиданием земного наблюдателя; он видит то, что хочет видеть.

На самом же деле это есть часть переноса от прежнего материального существования к отвлеченному “духовному”. На этом этапе мы не можем обойтись без материала. Даже целые здания могут переноситься таким образом; для тех, чье мышление владеет материей, трудностей в этом нет. Вселенная буквально кишит такими космическими капсулами, и удивительно, что мы все еще так мало видим эти самые НЛО. Число их наблюдений равняется, быть может, нескольким процентам от их общего количества.

Имеется и вторая категория НЛО – число земного происхождения. Наши доисторические предки, воплотившиеся абсолютные духи, тоже имели владеющее материализацией мышление, но были привязаны к Земле, обладая материальным телом, освободиться от которого не могли (сознание первого поколения). Но они могли преобразовывать время. Возможно, что в этом процессе дематериализация и не задействуется. Здесь применяется яйцевидная капсула на трех ногах, взлетающая с земли при помощи чего-то вроде ракетного двигателя с радиоактивным пламенем, чтобы затем с оглушительным звуком исчезнуть. Преобразование времени означает внезапное преобразование материи, посредством чего капсула со своим содержимым переносится в другое время за менее чем 1/1000 секунды, хотя с точки зрения земного наблюдателя место оставалось тем же самым. Они, следовательно, пользовались тем, что образующая время вибрация, держащая в своей власти вселенную, содержит в себе абсолютную противоположность, вневременна и бесконечна и существует “всегда”. Они пересекли время-синхронизационное поле и смогли сделать это потому, что фундаментально существовали вне материи. Нам это кажется дематериализацией, но на самом деле это временной перенос.

И, наконец, третья категория НЛО (хотя их вполне может быть и больше). Это не капсулы, но готовые материализованные корабли больших размеров, с двигателями вполне материальными; это диски или описанные в этой книге летающие тарелки. Сейчас они находятся без экипажей неподалеку от Земли, готовые непосредственно перед грядущим катаклизмом принять на себя людей. Нам не следует бояться кораблей ангелов; это материализованные проявления-поля, работающие лишь как наблюдательные посты других миров, и нам не вредящие. Но увы: имеются также и ложные подражания, псевдо-корабли, происхождения земного или внешнего по отношению к нашей солнечной системе. Они тоже пришли из духовного мира и являются материализацией мыслеформ, которые можно назвать фантазиями, но которые оказываются чистой воды обманом.

Они являются проклятием для многих серьезных исследователей НЛО; они могут принять любую возможную форму и в данную минуту нередко выглядят как летающие тарелки. В прошлом они проявлялись иначе: как моряки, полным ходом и всей командой идущие под всеми парусами высоко в небесах, либо стоящие на якоре с самим якорем на деревенской улице; как пилоты самолетов-призраков; как изобретатели, испытывавшие тарелковидные самолеты, и т.д. Теперь это стало игрой в “космические штучки”, и из летающих тарелок выползают все виды гуманоидов: большие и маленькие, чудища и роботы, и даже цилиндрические жестяные банки, расхаживающие на двух длинных тонких ногах. Создается иногда впечатление, что эти “призраки” отвечают подсознательному ожиданию их случайного наблюдателя, и отвергаются как “галлюцинации”. Это несправедливо по отношению к их свидетелю: ведь это субъективные его проекции, ставшие материализовавшейся реальностью. Их летающие тарелки имеют массу, посадочные опоры оставляют следы на грунте, сами тарелки можно сфотографировать, а иногда они “духовно” или физически травмируют свидетелей.

У людей, хотя бы немного знающих об окружающих нас низших сферах “духовного” мира (я имею в виду оккультистов и спиритуалистов), сказанное выше не вызовет удивления. Они знакомы с фантастическими обманами, которые на этом уровне особое впечатление будут производить на новичков, впервые вступающих в область спиритуальных контактов. Это мир стучащих духов, полтергейста, каменных дождей, домовых и эльфов, демонических, лишенных эго сущностей и всякого архаического атавизма. Это мир лжи и обмана. Буквально каждое их слово лживо. На “более высоком” уровне они проявляются как чистые сатанические манифестации, которые следует считать опасными. Пока они играются в НЛО, это еще ладно, но проблема возникает в случае, когда они начинают контактировать с людьми материально либо медиумически, – так называемые “близкие контакты 3-го рода”, могущие также совершаться иногда и в сфере паранормального. То, что в таких случаях ими говорится, обманчиво выглядит как серьезные послания философского или научного характера, но при серьезной проверке неизменно оказывается, что все это сущий вздор. Иногда соответствующих свидетелей годами держат “на связи” без всякой полезной информации или какой-либо осмысленной отдачи – со всем тем вредом, который им это приносит.

Иногда за такими обманами следуют манифестации антисилы. Свидетелям НЛО в таких случаях могут звонить по телефону, или их могут посещать “люди в черном”, которые уговорами, запугиванием и обманом стараются заткнуть им рот – “обычные” голоса или люди, говорящие с человеком на его родном языке.

С этими имитациями здесь на Земле могут даже случаться несчастные случаи; они могут дематериализовываться только на определенной высоте, и если они стукнутся о Землю достаточно сильно и в результате повредят свой материальный двигатель, то никогда уже не вернутся обратно. Так что вполне возможны аварии, в результате которых на Земле останутся не только обломки кораблей, но и тела “погибших” гуманоидов.

Было бы чрезвычайно интересно получить для исследования останки соответствующих трупов или материалов, потому что тогда можно было бы доказать, что они представляют собой имитацию. “Тела” являются просто имитациями живых существ, никогда не существовавших реально; они не имеют внутренних органов, обеспечивающих процесс метаболизма, у них нет системы кровообращения, дыхания и проч. Что касается обломков материалов, то можно доказать, что это имитация земных материалов. Невероятно, чтобы такие “спиритуальные вырождения” все же были бы способны материализоваться, но увы, они действительно “реально” существуют. Причиной этого подробного, но необязательного объяснения является ожидание того, что этот обман в ближайшие годы заметно усилится, особенно если сведения в этой книге, хотя и “происшедшей от” НЛО, будут признаны правдивыми. Почти с уверенностью можно сказать, что среди разрушающих изолированность Земли обладателей этих сведений придут и будут “играться” такие, чьей целью является создание хаоса. Мои учителя говорят твердо, что раз эти сведения опубликованы, то второго контакта с Землей не будет, – данный контакт единственное исключение. Кроме того, “настоящий”, “реальный” контакт быстро и легко познается по эффективности, с которой за очень короткое время передается вся необходимая информация, и при этом она всегда связана с Богом и Его планами для Земли. Все остальное – обман.

———————————————————————–

ОБ АВТОРАХ

Стефан Денэрде – это псевдоним, образованный из датских слов “Стеф ван ден Эрде” – “Стеф земной”, “Землянин Стеф”. Так автора называли неземляне, обращаясь к нему на его родном языке. Фактически же автор является известным в деловых кругах Запада предпринимателем, пользующимся заслуженным уважением и устойчивой репутацией. Он не хочет называть свое настоящее имя потому, что не желает лишних для себя затруднений и риска для своего бизнеса. Он не ищет ни популярности, ни рекламы и не собирается навязывать свое повествование тем, кто не желает его слушать. Эту книгу он написал для тех, кто стремится познавать и понять, и он глубоко убежден, что они найдут то, что ищут, когда придет их время.

* * *

Уэнделл К. Стивенс родился в 1923 году и рос и воспитывался в маленьком городке в глубинке штата Миннесота. Молодым человеком он поступил на военную службу и к началу 1941-го года служил в Калифорнии бортмехаником. После обучения специальности пилота перехватчика он был направлен на Тихоокеанский флот. Затем он занимал различные должности в Авиационно-технической службе в системе Авиационно-технического разведывательного центра (АTIC) на авиабазе Райт-Филд. В то время ATIC занимался, в частности, такими вещами, как “Проект Знак”, “Проект Недовольство” и “Проект Голубая книга”. В 1947 г. Стивенс был переведен из ATIC на Аляску. Там он впервые узнал об НЛО, заинтересовался и, предпочитая не следовать авторитетам, занялся этим независимо.

Он является обладателем одной из самых больших в мире частных коллекций подлинных фотоснимков НЛО и многие из них опубликовал. С 1975 года, когда фотографические интересы свели его в Швейцарии с одним контактером, он активно исследует случаи абдукции.

———————————————————————–

К РИСУНКУ НА ОБЛОЖКЕ

Это гуманоид с планеты Иарга, находящейся на расстоянии немного более 10 световых лет от Земли. Хотя эти существа имеют то же происхождение (сущность, индивидуальность), что и человек, и хотя их физическое строение во многом похоже на наше, существуют и многие значительные различия, являющиеся следствием разницы планетных условий Земли и Иарги. Иарга по размерам крупнее, атмосферное давление более 7 бар, содержание в “воздухе” азота и аммиака несколько выше, чем в воздухе Земли. Средняя скорость ветра меньше земной, однако более плотная атмосфера в сочетании с сильными дождями и с большей экваториальной скоростью иногда вызывает бури, которым незащищенный человек не смог бы противостоять. Для выживания в описанных условиях иарганцы имеют физически крепкое и устойчивое тело с развитой мускулатурой (особенно ног), буквально “бронированный” череп и глубоко посаженные глаза. Их молниеносные движения чередуются с периодами отдыха, во время которого они двигают лишь головами. Ходят они выпрямившись, маленькими шагами, как будто идут по льду.

Изначально они были амфибиями, да и живут практически в воде. Тело их по обтекаемости можно сравнить с тюленьим и оно покрыто коротким гладким мехом, как у выдры. Руки и ноги крупные, между пальцами конечностей – перепонки. Соревноваться с ними в плавании вряд ли целесообразно. Таранным ударом они могут убивать некоторых китообразных, а затем вместе вплавь тащить добычу на берег.

Их сексуальное поведение отличается от нашего и секс они считают менее важным (в частности, потому, что получают от этого меньшее, чем мы, удовольствие). Население увеличивается медленно и у них отсутствуют такие свойственные людям сексуальные признаки, как полные губы, мочки ушей, заостренный нос, выступающая вперед женская грудь, мужской половой орган. Вот почему им не надо закрывать тело так, как это делаем мы, и их репродуктивный импульс рожден любовью, а не вожделением. В этом отношении мы выглядим ненормальными.

Их слабым местом является развитие их индивидуальности. Почти все они делают группой (племенем, родом), думают коллективно и в точности следуют законам своего общества. Живут они ДЛЯ и БЛАГОДАРЯ любви и дружбе внутри своей группы.

Facebook Мой мир Вконтакте Одноклассники

 

Читайте также:

АНОМАЛЬНЫЕ ОБЪЕКТЫ НАД ТЕХАСОМ

51: ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА, ГДЕ ИЗУЧАЮТ ИНОПЛАНЕТЯН

НЛО: УХОД ПОД ВОДУ

ИНОПЛАНЕТНАЯ ВЕРСИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА

БИБЛЕЙСКАЯ ВЕРСИЯ СОТВОРЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА

АССИРИЙСКИЙ УЧЕБНИК ЖРЕЦОВ С ТЕХНОЛОГИЯМИ ПРИШЕЛЬЦЕВ

ЗА НАМИ НАБЛЮДАЮТ

НЛО.АРХИВ НАБЛЮДЕНИЙ

ИСТОРИИ КЛИНИЧЕСКОЙ СМЕРТИ